Кабинет 2014

Спустя пять лет я снова решусь войти к тебе.
Я снова буду босиком, не потому что всё осталось по-прежнему (и за дверью меня ждут вовсе не кеды с разноцветными шнурками), а как раз потому что всё уже было перепробовано - и надоело.
Войдя, я оглянусь и замечу то же кресло и те же чёрно-белые стены и мебель, немного потерявшую своё обаяние зеркальную гладь стола. Трещинка на одном из ближайших ко мне углов заставит меня задуматься -- была ли она в прошлый мой приход? Откуда она? Тяжёлый ли удар ладонью сделал этот надрез или это -- результат много раз испытываемого столешницей периодического шатания, агрессивного от тяжести на собственной душе и отсутствия полноценного контакта с другой?
Я осторожно, как будто боясь спугнуть что-то, приближусь к креслу, сяду на ощупь, глядя на тебя. Я не встречу твоих глаз, в ухе увижу молчащий -- я знаю это -- блютуз.
Заговорю. Ты несколько раз взглянешь на меня. Мы даже содержательно помолчим.
Но потом я испугаюсь -- я, наконец, замечу, я увижу, что ты оброс столом, он сомкнулся вокруг тебя чёрным зеркальным монолитом. Я вскочу и, перегнувшись через него настолько далеко, насколько мне позволит мой маленький рост, отчаянно выхвачу у тебя твою же руку.
Я почувствую всю безвольность расслабленных мышц, ты ужасно тяжело, с исподлобной жалостью взглянешь на меня, а рука выскользнет сквозь неразжатые пальцы... и я зажмурюсь, но не услышу ничего, кроме веретённого скрипа тишины.
И тут я пойму, что всё это время не слышала своего голоса. 

Меня встретит извечный холодный дождь, я чихну и, опомнившись, спешно намотаю на шею шарф.
Я не плачу, я же большая девочка. А вот темноты, по-прежнему, боюсь.