Немтырь

                Господи, кем я ни стану - я твой
                Кем бы я ни был иль буду - я твой               
                Птицею, камнем, травою - я твой
                Где б не обрел я покой - я твой
               

- Эй, Немтырь, Немтырь! Пошли с нами Немтырь, пошли в лес гулять,песни петь, разговаривать! Ну ответь, ну не молчи, Немтырь!
Мальчик поднял лицо, глаза плеснули ласково синью и снова занавесились светлыми прядями. Дети с хохотом прянули в стороны, побежали к деревьям, затерялись в них... И тихо вокруг, птицы щелкают, в руках Немтыря дудочка ладится, нож дырочки проворачивает.
- Обидели тебя? Смеются? - повернул голову, рядом на траве сидит, былинки не пригнет, человек - не человек... Чуть прозрачнее и за спиной будто сверкает и трепещет что-то.
- Ништо, пусть их, - сказал и рука, выпустив нож, вскинулась к губам.
- Нет-нет, не радуйся, погоди, просто я твой Ангел, вот ты и заговорил со мной. Это не надолго. Я с вестью к тебе.
- Я слушаю, просто ответил мальчик и откинул волосы с глаз.
- Ты родился немым не по несчастью, а по великому провиденью Господню. Есть дар у тебя другой вместо слов и голоса. Вот здесь, - Ангел дотронулся до груди Немтыря и домотканная рубаха чуть осветилась, - у тебя свободное место, как небо чистое. Можешь ты безо всякого для себя вреда принять чужую боль, грязь, грех да горе. Понял ли?
- Сколько? - тихо спросил он.
- Поймешь сразу как край придет, земля носить тебя перестанет, ног не сдвинешь, как камнем порастут. Принимаешь дар?
- Принимаю.
- Погоди еще. Всю жизнь будешь брать в себя людскую боль и грязь, стыд и блуд. Будешь видеть только плохое, будешь слышать только непотребное. Принимаешь дар?
- Принимаю.
- Послушай опять. Люди будут окружать тебя, преследовать всюду, искать как облегчить себя и очернить этим тебя, толпы будут ходить за тобой, ища своего спасения и облегчения души своей. Не веря в милость Бога, будут искать земного чуда и превозносить тебя. Принимаешь дар?
- Принимаю.
- До трех раз могу спросить тебя и три раза ты ответил. Владей же даром сим.
И с этими словами исчез Ангел, словно и не было его вовсе.

- Слышали новость? Пришел Он и в наши края, пришел благодетель!
- Да сказки это, не бывало так, чтоб человек человека прощал прощал и очищал. Великие святые подвижники не все чудотворцами были, а тут никому не известный, убогий, немой...
- А красив-то, красив как красна девица, глаза синь озерная, кудри золотом. Только ходит тяжело, все спотыкается, чуть не падает, ходит медленно.
- Вишь, и земля его Ирода не носит! Не божий он сын, а дьявольское отродье нам на погибель данное!
- И когда он к нему притронулся, в глаза глянул, так и упал разбойник как подкошенный. А встал потом, как родился наново, младенец безгрешный.
- Проходил он вечор у тракта Зарецкого, а за ним толпа нищих, убогих, сирот и убийц-безбожников. Плачут, ждут когда он встанет или отдохнуть присядет, и окружают его тогда и очищаются все.
- Говорят, заночевал сегодня в пещере, что у излучины Реи-реки...

   Сидит человек в пещере, к темному сырому углу прислонился, глаза прикрыты устало, кудри светлые спутались, рядом палка выпавшая бессильно. Ноги невладелые стоптаны.
- Здравствуй, Немтырь. Что сидишь в темноте, вставай, пора идти пришла. Дом заждался горний, кончился срок службы твоей.
Открылись глаза ясные, вздох-улыбка уста отверзли:
- Нет, Вестник, неправда твоя, служба моя идет пока люди за мной идут. Пока ищут спасения, облегчения, исцеления. До той поры и останусь я, Ангел, на земле этой.
- Взгляни на ноги свои, Немтырь, палка спутница твоя теперь. Попомни сказанное, земля уже не носит грехи чужие в теле твоем. Кончается небо свободное в груди, все чужие беды станут в тебе камнем оседать, омертвеет тело, угаснет душа навек.
Вздохнул Немтырь, тяжело оперся о стену, поднялся,
- Вестник, люди ждут меня под деревьями у входа, слышишь шум и стенания горя,- оперся о палку кривую и вышел вон, не взглянув более на гостя чудесного.
Вот слышит Ангел,голоса горестные и крики скорбные стихать начали, смех раздался, тихий плач счастливый, шаги зашурщали, да вот и стихло все.Птицы, было испуганные, снова загомонили. Пошевелился и Ангел, поплыл тихо к выходу. Видит, на камне замшелом фигура в белом тонкая, ветер пахучий лесной овевает волосы и одежду грубую холстинную, да не шевелится рубаха, не развеваются волосы. Подплыл Ангел тихонько, трава под босой ногой не двинется, глядит на фигуру замершую,закаменевшими чертами любуется. Живут на лице одни глаза, и светятся, и радуются. И озера в них небесные плещутся, плещутся-за край переливаются, ручьями по каменному лицу бегут. Приложил к ним руки Ангел, потянул за собой нить живую, светлую. Тянет тонкую, тянет-наматывает, к сердцу своему прижимает. Да чует, не под силу ему вытянуть душу живую из-под груза грехов людских...
Тут закрылись глаза, ресницы корочкой каменной подернулись. Слезы Немтыря голубыми прожилками застыли в белом камне. Отошел Вестник, закрыл лицо свое крыльями, пошатнулся и растаял в вечернем воздухе, ушел лучом в багровый закат...
Остался Свят-Немтырь камень стоять один у реки прохожим людям на поклоны и россказни.


   "Вот те святой истинный крест, брат Иван, так оно все и было! Бегу я значить в самое Рождество Господне со всенощной до дома, рано-рано, только развиднелось едва. А мороз ты помнишь какой завернул, дышишь, а воздух порошей изо рта сыплется. И только-только пробежал я каменного Немтыря, как слышу сзади "тррак-трресь"! Я инда присел, но повернуться успел и все видал!
Камень-то белый весь был, да еще снег-иней, а тут две черные трещины его наискось, как крестом раз! - и треск, и свет вдруг. Видит Бог, не вру! И как молонья, не не сверху, а прямо из камня, да в небо - шасть! И все, и тихо так, страсть. Я-то не из трусливых, ты знаешь, брат Иван, пойду думаю взгляну, что так блеснуло снутри. Иду значит, "Отче наш" читаю, а кругом тишина, только снег скрипит, ни ветра, ничего... Подошел, гляжу внутрь, а там глубоко-глубоко, до самого снега и всё черным-черехонько. Вот тебе святой истинный крест, так все и было..."