Стр. 193 - 208 - от М до О

МОНАШЕСТВО

Теплоход шёл вверх по реке уже второй день и не одолел ещё и половины пути. Моросил дождь. Прогулки по палубе не доставляли удовольствия, каюта была слишком тесна для дневного времени, а в салоне было слишком людно. Чтение надоело, а для серьёзной беседы не находилось укромного уголка  ни на одной из палуб. Выбрали всё-таки заключение в каюте. Глядели в окно и молчали.
Возник и тоненьким ручейком зазвенел вдруг голос одной из них. Его перекрывал ровный гул теплохода, а извилистые ручейки дождя на стекле поддерживали зазвеневший голосок. И он не пропадал:
Измучась всем, я умереть хочу.
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как шутя живётся богачу,
И доверять, и попадать впросак,
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,
И вспоминать, что мысли замкнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывёт,
И доброта прислуживает злу.
Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Да другу трудно будет без меня.

Ровное гудение теплохода, порывы ветра за окном, шум из салона не могли нарушить тишину.
- Это Пастернак?
- Да, по твоему любимому Шекспиру.
- Кажется, шестьдесят шестой сонет... Да:
Всё мерзостно, что вижу я вокруг,
Но как тебя покинуть, милый друг.

Другой с немым изумлением слушал беседу этих "искусствоведов", и не давал ему покоя вопрос: а что же сам-то Шекспир написал в этом сонете? И как писал: от души, или от ума?

- А это правда, что на Севере не было крепостного права?- одна из них с огромным интересом рассматривала пейзажи за окном.
- Не на чем ему тут было держаться,- тихим голосом прошелестел мыслитель.- Жизнь тут больше зависит от рыболовства и охоты, чем от земледелия. А рыболовство и охота дают доход случайный и практически трудно контролируемый.
- Земли эти государевы да монастырские были,- отозвался другой,- да немного общинных.
- А что это такое - монастырские земли?
- Монастыри закрепляли за собой право владения огромными земельными наделами и облагали живущих на этих землях крестьян налогами на своё содержание. Кто сильней, того и воля.
- Да что такое ты говоришь-то!- изумилась одна из них.-  Монахи - люди духовные, почти святые, а ты говоришь: земли захватывали, налогами крестьян облагали.
- Поверь ему, лапушка: так и было. А уж о монашеской святости лучше и не вспоминай вовсе, а то сейчас расплачусь,- съехидничал другой.
- Монашество является духовной категорией, а не экономической.- Одна из них просто кипела возмущением.-  Понимаете: ду-хов-ной. Вот у Стендаля "Красное и чёрное"...
- А Рабле!- заявил мыслитель,- он тоже о монашестве писал.
- Слушайте, а я помню только способ жить "по Стендалю": пить "красное" по-чёрному,- чуть не расхохотался другой.- А  самым светлым моим впечатлением, связанным с понятием "монашество", является песня Визбора "Католическая церковь" со словами: "О мой друг, я понимаю. Ваше чувство не ново. Я внимательно внимаю, но не более того. А потом..."
- Что-то у вас сегодня все мысли набекрень. Наверное, в погоде что-то не ладно. Или не тот день сегодня, чтоб серьёзные беседы вести.
- Не сердись, душа моя. Если желаешь, то мы можем и серьёзно поговорить о духовности и монашестве. Только вряд ли придём к консенсусу.

- Как скептически ты говоришь о духовности по отношению к монахам. Не могу и не хочу тебе поверить, что монахи более заняты обеспечением своего телесного существования, чем заботами о душе. Не принимает моя душа такого варианта.
- Не горячись, душа моя. Соглашусь с тем, что монашество - понятие более - духовное, чем экономическое. Да, монашество можно считать формой времяпровождения с целью самопознания, самоочищения, самосовершенствования. Но как форма телесного существования, монашество античеловечно. И не пытайся даже оспаривать это. Я и для себя не могу объяснить, как и зачем были приведены в такую извращённую форму, как монашество, первоначально прогрессивные способы влияния на  сознание людей и необходимость затворничества для защиты и спасения носителей прогрессивных идей.
- Наверное, традиция затворничества важна и для передачи через толщу времени постулатов веры, и для придания чистоты всему связанному с ней, и для поддержания торжественности ритуалов - робко предположила одна из них.
- А ремесленники, по-твоему, с какой целью оберегали свои секреты работы?- ехидно и резко вклинился в их размеренную беседу другой.- Для них резкое сужение круга посвящённых было гарантией сохранения заработка на значительное время. Вот и монахи затворялись для сохранения тайн своего способа получения доходов.
Мыслитель посмотрел на него сухо, без выражения своего отношения к услышанному, дав возможность осознать ошибку, а затем размеренно продолжил свою линию беседы:
- Вероятно, любое знание, становящееся догмой, любая устоявшаяся форма деятельности вырождаются, проходя путь от прогрессивности к застою и становясь тормозом развития. А нарастающие противоречия отстаиваемых взглядов с фактами реальной жизни вынуждают апологетов веры, осознавших разрыв своего учения  с  реальностью,  загонять  своих  адептов  в условия затворничества, налагать на них различные ограничения в формах общения с миром и братией, подменять
аргументацию истерией, в надежде на то, что со временем эти их последователи, хотя и осознают истинное положение вещей, но оценят также удобство достигнутого положения, позволяющее им безбедно существовать за счёт новых "рекрутов", и будут поддерживать установленный неестественный порядок вещей, взращивая себе "достойную смену".
- Потому, наверное, в любой из мировых религий женщины существенно отдалены от вершин иерархии, чтобы своей искренностью и непосредственностью не подорвали саму возможность многовекового сбора податей на сладкую жизнь этих самых иерархов,- вновь резким диссонансом размеренности мыслителя и благоговейности одной из них прозвучали слова другого.
- К сожалению, не помню автора глубоко справедливой сентенции: "Дьявол начинается с ангела, вступившего в борьбу за правое дело с пеной у рта",- тихо произнёс мыслитель, делая вид, что разглядывает за окном нечто интересное и удивительное,- но не только монахи различных орденов и религиозных течений старательно идут данным путём...
- Пожалуйста, не ссорьтесь. Я потом сама ещё раз обдумаю всё сказанное и, если в чём-то не разберусь, то попрошу у вас разъяснений.- То миролюбие, с которым одна из них обратилась к товарищам, так поразило их, что они удивлённо посмотрели друг на друга и не произнесли ничего в ответ.
Теплоход, вспенивая под собой с шумом воду и покачиваясь, разворачивался поперёк реки. Два резких гудка отделили всё ранее сказанное от предстоящих фраз, вернулись коротким эхом от обрывистого правого берега и, не найдя ни в чём отзвука, полетели над лугами левобережья. В окно пахнуло деревенскими ароматами, настоянными на дыме, на травах, на сосновой смоле.
Мир вошёл в души.



НАТУРА

Ближе к вечеру разыгралось солнышко, река обрела величавую глянцевитость, а чайки летели вслед теплоходу с непрерывными криками и готовы были брать еду прямо из рук.
Почти все пассажиры вышли на палубы: прогуливались, прятались на корме от создаваемого ходом судна ветра, бросали еду чайкам, рассматривали пейзажи. Наша троица честно отдала дань всеобщему порыву и получила огромное удовольствие.
Когда солнце присело на верхушки елей и на палубе стало прохладно, одна из них предложила пойти в каюту, но другой настоял на продолжении пребывания на свежем воздухе и быстро принёс куртки.

То время года видишь ты во мне,
Когда из листьев кое-где какой,
Дрожа, желтеет в веток голизне,
А птичий свист везде сменил покой.
Во мне ты видишь бледный край небес,
Где от заката памятка одна,
И, постепенно взявши перевес,
Их опечатывает темнота...

В наступающих сумерках голос одной из них звучал тихо и монотонно. По спине другого бежали "мурашки". Теплоход шустро убегал от собиравшегося гореть до утра заката. Но перекрывающий всё голос мыслителя ничего не испортил:

Во мне ты видишь блеск того огня,
Который гаснет в пепле прошлых дней,
И то, что жизнью было для меня,
Могилою становится моей.
Ты видишь всё. Но близостью конца
Теснее наши связаны сердца!

Если бы убрать ровное гудение теплохода и шум воды за кормой, можно было бы расслышать несмелое царапанье солнца о вершины елей.
- А ведь, наверное, можно убежать из Вселенной на период её коллапса и затем вернуться. Даже не обязательно искать какую-то другую, а просто переждать и вернуться в свою,- одна из них как будто продолжала какую-то беседу.
Другой с любопытством взглянул на неё и вдруг понял, о чём она говорит:
- Если бы это было возможно, то мы бы не обсуждали сейчас эту проблему, а просто знали бы пути её решения – так как уже пройдено бесконечное число циклов. Нет такой возможности.
- Натура проще и мудрее разума,- мыслитель тоже разобрался с темой без предисловий.- Зачем пытаться вырвать себя из Вселенной? Ничто в ней не является предметом в полном  смысле этого слова, не имеет абсолютной самостоятельности...
- Как это не является!?- резко возразила одна из них.- Да любой атом независим.
- Нет, ты ошибаешься. Всё, что может быть определено нами как самостоятельный предмет во вселенной, является лишь проявлением свойств пространства данной вселенной. Да, материальное тело не самостоятельно, а накрепко привязано к пространству данной вселенной. И все свойства находящейся во вселенной материи определяются свойствами её пространства.
- Ты всегда, как заведённый, твердишь, что нет ничего кроме частиц пространства,- саркастически улыбаясь, сказала одна из них.- Взгляни вокруг себя: бесконечное разнообразие материи и явлений.
- Таковы свойства пространства вселенной.
- Мыслитель, а не упрощаешь ли ты?- другой был склонен поддержать одну из них.- Ведь здесь даже мы видим: воздух, вода, земля и растения, звёзды, теплоход со всей начинкой...
- Наш теплоход абсолютно зависит от данной реки и вне её не будет теплоходом. В более мелкой реке лишится подвижности и погибнет как теплоход, а в море утонет при первой же метровой волне. В любом случае он не может выйти за пределы бассейна Двины без потери своей сути.
- Как это не может,- возразил другой.- Он был построен в Венгрии и приведён сюда с Дуная через Чёрное море, Дон, Волгу, по Мариинской системе. Я был мальчишкой и помню, как привели эти теплоходы.

- Ага, участником перегона ты был...
- Да нет, ребята, я из наблюдателей, а не из исполнителей больших свершений. Я вообще, как вы знаете, являюсь сторонником натуральных форм жизни. Жить следует так, как живут звёзды, как растёт трава, как течёт вода -  ничего лишнего, а всё необходимое должно происходить в свой черёд и в своё время. Самое главное: не делать ничего надуманного, навязанного, неестественного.
- Страшные вещи ты говоришь,- изумилась одна из них.- Ты что, призываешь к отказу от прогресса, советуешь всем стать не творцами, а созерцателями?
- Во-первых, я ни к чему не призываю и ничего не советую. Во-вторых, ты как-то странно слушаешь меня - разве я сказал, что  следует стоять на месте, отказаться от действия. Ничего лишнего, ничего надуманного. Трава ведь прошла длительный путь эволюции из неживой материи. Лапушка, вспомни разговор  про монахов. Они не являются творцами прогресса, а живут-то как раз надуманно, неестественно. Мыслитель, а ты почему молчишь?
- Обидно сознавать себя травой. Хотя, ты прав в бесполезности любых усилий по преобразованию мира - ничего кроме вреда сделать нельзя. А очень хочется. И шальная надежда на удачу...
- Мальчики, как интересно идёт теплоход: как только два огня на берегу за кормой сойдутся на одну вертикаль, так он делает поворот на другую пару огней, находящихся впереди по курсу на другом берегу.
- Всё в своё время...
- Вот сейчас опять будем делать поворот.
- Пойдёмте спать. Скоро уже рассвет, а мы всё болтаем. Да и замёрз я порядком. Нам ещё почти сутки плыть - успеете насмотреться на эти берега. Прибудем завтра в два сорок ночи.
- Вон звезда падает! Загадывайте...
- Лапушка, спутник это летит. Метеоры вмиг сгорают, а не ползают через весь небосвод.
- Ну дай же загадать желание!


ОБЩЕНИЕ

Одна из них обладает поразительным умением так ставить самые простые и обыденные вопросы, что все отношения становятся очень напряжёнными и тень разрыва нависает грозовой тучей уже при первом же обсуждении темы. Мыслитель и другой прекрасно знают об этом её даре, но никогда не могут предугадать ни момента его реализации, ни причины, к тому побуждающей. Они просто всякий раз готовы пожертвовать частью своего самолюбия и возможностей по нейтрализации адреналиновой атаки для достижения взаимного согласия.
Вот и в этот раз, за неделю до пасхи, одна из них настолько резко и нелицеприятно заявила о своём неприятии состояния квартиры другого и о необходимости немедленного её ремонта, что он молниеносно среагировал:
- Если так руки чешутся, то возьмись за ремонт своей квартиры, а моя вполне устраивает меня, и нет необходимости разводить грязь и тратить деньги ради того, чтобы через полгода вновь делать то же самое по твоей прихоти.
Слёзы душили одну из них, и спазм держал за горло. Мысленно она почти кричала: "Ты прекрасно же знаешь, что у меня нет другого дома, кроме твоего, и если ты выгонишь меня, то бродить мне вечно неприкаянной". А вслух сказала резко:
- Если в пятницу после пасхи не начнёшь ремонт, ноги моей больше здесь не будет!
Мыслитель забился на всякий случай подальше от места битвы и радовался про себя: "А мой дом и ремонтировать невозможно, да и глупо: всю эту вселенскую пыль никуда не переместишь."
Другой, после получасовой "беседы на общие темы", согласился с предложением одной из них и начал прикидывать сумму предстоящих расходов на закупку материалов, мысленно прощаясь с планами вечерних занятий на две предстоящие недели. Ещё: беготня по магазинам хозтоваров...
Мыслитель был поражён столь скорой капитуляцией.

В пятницу после пасхи восприятие мира в целом и своего места в нём было у другого вполне соответствующим требованиям одной из них: всё необходимое для ремонта квартиры было подготовлено, а самое главное - другой без тени сопротивления был готов делать ремонт.
Вынос мебели из большой комнаты и обрыв обоев со стен прошли в едином порыве. После чая другой, закрыв за собой дверь, начал смывать с потолка старую побелку. После двух минут работы он  не был похож уже ни на кого. На застеленный клеёнками пол с чавканьем шлёпались комки того, что ещё час назад осеняло собою всё вокруг. Но другой без тени сомнения поливал потолок водой из спринцовки и счищал скребком массу, заравнивая каждый ободранный квадратный метр влажной мочальной кистью. Ни что другое уже не имело ни какого смысла - только лишь под белым потолком в голову приходят мысли на отвлечённые темы.
Более двух часов заняла эта работа и ещё полчаса он белил влажный потолок широкой кистью густой побелкой из суповой кастрюли. Постоянно одна из них пыталась заглянуть в комнату и дать указания, но строгие взгляды другого и море синевато-серой грязи на полу вынуждали её воздерживаться от активного участия в процессе.
Часы прозвонили субботу, когда операция по удалению грязи была в самом разгаре. Лишнее всё соскребли со стен и с клеёнок; тех, в свою очередь, скатали и залили в ванной водой. Пол мыли из всех наличных вёдер тремя парами рук.
За чаем, завершившим период трудового героизма, мыслитель вспомнил анекдот про еврея, спросившего раввина  можно ли бриться в субботу, и получившего ответ: "Конечно нельзя". "Но ведь Вы же бреетесь". Одна из них непонимающе смотрела на мыслителя. А тот со смехом завершил рассказ: "Но я и не спрашиваю!"
Наклейку обоев решили произвести сейчас же и уложиться со всеми делами до трёх часов.

Мыслитель принял на себя командование этим парадом: полез с рулеткой под потолок, раскатал по полу рулон обоев и принялся высчитывать все возможные варианты экономного раскроя, бормоча вполголоса:

Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе,
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе своё вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать -
Не для себя - хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твоё от горя и недуга...

Одна из них старательно мешала его работе. Она принялась резать обои жужжащими электрическими ножницами. И трещала без умолку.
Другой застелил газетами место для полос обоев и принялся баламутить клей в ведре. Трескотня одной из них порядком утомила его, но он старательно поддерживал беседу с ней, изредка поддакивая.
- Ты можешь давать более развёрнутые реплики?- всё-таки не выдержала пытки одна из них.
- Я же общаюсь с тобой,- спокойно возразил другой,- отвечаю на все вопросы.
- Это не общение, а отмахивание... Смотри, может, хватит резать? Или ещё кусок...
Мыслитель ухватился за слова одной из них и радостно стал вещать ни к кому не обращаясь:
- Общение является сутью жизни любой особи. Без общения с себе подобными жизни нет. Именно так. Большим вопросом является только установление необходимого размера круга общения – при чрезмерно большом круге общения размывается обратная связь и общение теряет смысл, то есть переходит в разряд пустого общения.
Одна из них смотрела на него широко раскрытыми глазами, толком не понимая причины его "всплеска". Другой мгновенно уловил суть дела и легко подхватил тему.

- Круг может быть довольно узким. В течение некоторого более-менее продолжительного периода мужчине для общения достаточно всего одного визави - или брата, или друга, или женщину, или сына, или собаку, или компьютер - лишь было бы с кем рядом просто помолчать о прошедшем дне. И найти при этом взаимопонимание. Третий в данном круге общения всегда подразумевается, но далеко не всегда присутствует физически.
- А почему ты принялся проводить границы по половому признаку?- изумилась одна из них.
- Потому, что женщине для ежедневного общения требуется не менее двух субъектов – ведь ей обязательно нужно рассказывать одному из них о своём общении с другим.
- Ты это на что намекаешь?
- Ни на что не намекаю. Просто песенку пою,- весело пропел другой.- Мыслитель, скажи, что я прав.
Мыслитель старательно не заметил пикировки заклятых друзей и, как бы продолжая длинный монолог, спокойно и ровно произнёс:
- И если взглянуть далеко в будущее, то у человечества есть только два возможных пути. При неограниченном росте числа разумных особей их общение либо станет пустым, либо  сообщество само будет дробиться на более мелкие замкнутые сообщества, круг общения внутри которых оптимален для каждой особи. Но движение по этому пути имеет очень жёсткие ограничения по потребляемой сообществом энергии и по занимаемому им пространству. То есть, до некоторого предела численности такой путь возможен. Далее - либо регрессивное развитие, либо резкая смена форм или ареалов.
- Оторви полосу от стены - криво пошла,- скомандовал другой, давно уже прыгающий с полосами на табурет и с табурета, лихо протирающий приклеиваемые полосы махровым полотенцем и стригущий ножницами вырезы под многочисленные розетки и выключатели.

- Второй путь вероятен более первого,- аккуратно отдирая обои от стены, вещал мыслитель обуревавшие его идеи,- так как к нему человечество может прийти как к частным случаям вследствие неограниченного увеличения числа особей и в связи с естественным стремлением к дроблению на субсообщества, либо при уменьшении своей численности вследствие каких-либо естественных причин. Предельным случаем такого сообщества является общение двух особей, дающее некоторую минимальную устойчивость группе.
- А запредельный случай - одиночество,- тихо произнесла одна из них.- Это состояние, ведущее только к гибели, вследствие абсолютной потери общения, является и самым естественным и самым страшным для любого существа.
- Что ж ты так разгрустилась-то, лапушка,- тихонько коснулся её плеча другой.- Взгляни на плоды трудов и возрадуйся.
- Тут ещё часа на полтора уборки - вот и возрадуйся. А уже третий час... Форточку! Ты не желаешь ведь, чтоб к утру "плоды" упали на пол.
- Душно. Влажность стопроцентная...  Я всего на пару минут приоткрыл.
- Слушай, закрой, а то ведром стукну!
- Наблюдать ваше общение – одно удовольствие,- рассмеялся мыслитель,- воркуете, как пара голубков.
- И ты не скалься тут, а собирай обрезки в мешок - я сейчас пол буду мыть.
- Может, сперва чаю попьём?- с надеждой на милость канючил другой.
- Волоки на помойку мешки, а не хнычь тут.
- Да кто же ночью мусор выносит,- слегка возразил другой.
Движение руки с тряпкой было понято им как выражение непреклонной воли к исполнению всего требуемого в обязательном порядке.
- Зря я согласился делать этот ремонт,- с порога, надрываясь с двумя мешками, проговорил, отступая, другой.


ОКОВЫ

- Отвяжись ты от меня со своими указаниями и не связывай ежесекундно своими правилами!- вспылила одна из них.
Мыслитель был невозмутим, как будто и не к нему относится этот фонтан эмоций. Ремонт шёл не спеша к завершению, разило краской, обои ещё были влажноватыми, а потолки радовали свежестью недосохшей побелки.
- Лапушка, ты не кипятись понапрасну, ведь мыслитель дело говорит. Смири гордыню и следуй его указаниям.
- Сейчас брошу кисть и домазывайте всё без меня! Ещё вдвоём будете меня утаптывать!
- Душа моя, извини, если чем я провинился, но без наложения ограничений "полёт фантазии" недопустим - смирись. Вообще вся жизнь является следованием по коридору ограничений. Мы ограничены во всех своих возможностях, все доступные нам ресурсы жёстко ограничены, нам следует и ограничивать себя в своих проявлениях.
- Что ты как поп на клиросе запел,- ехидно среагировала одна из них.- Сделаю я, как просил.
- Слушай, мыслитель, а это хорошая тема - ограничения,- оживился другой.
- Глядя на самых свободолюбивых из нас, я бы скорее сказал не "ограничения", а "оковы".
- Вы что же, на моих страданиях уже решили себе новое развлечение устроить?
- Да так, разговор на полчаса.
- Вселенная ограничивает нас абсолютно – и во времени и в пространстве,- вещал мыслитель.- Но это наше Время и наше Пространство, и мы эти спасительные оковы должны принимать благодарно. Когда мама загоняет ребёнка домой с улицы или укладывает его спать, она тем самым, ограничивая дитя и во времени и в пространстве, делает то, что жизненно необходимо ему в данный момент. И благодарности от ребёнка она не дождётся.


- Ерунду порете,- одна из них, сосредоточенно орудовала кистью, согнувшись во всех суставах, и явно не была настроена на серьёзное обсуждение темы.- Очень даже легко жить без ваших оков: есть множество способов пребывания человека в полной свободе и, при этом, с полным самовыражением.
- Поведай нам своё тайное знание.
- Да хотя бы художники, музыканты, поэты - очень даже вольные жители Земли.
- Занимаются эти несчастные тем, что получают средства к существованию так, как умеют. И не более того.- Отрезал другой.
- Да их связывают такие путы, что покрепче любых прочих будут. Художник привязан к материалам и является рабом их недостатков. Поэт весь опутан правилами языка и грамматики, традициями и нормами. Музыка наша зависит от состава и состояния атмосферы, от создаваемых другими людьми инструментов, от анатомического строения человека. И все они опутаны нормами и правилами общества, законами природы и зависят от случайностей и хода времени…- Мыслитель вдруг замолчал на полуслове и стал смотреть в окно.
- Может, вы и правы,- одна из них с наслаждением распрямилась; оглядев "поле боя", и смягчила свою позицию.- Действительно, зачастую слишком велика зависимость человека как от своих манер и привычек, так и от качеств находящегося рядом человека. А как хочется быть свободной всегда и во всём...
- Мне кажется, что аристократы прошлого мучили своих детей различными условностями: обязательным соблюдением норм этикета, наложением всевозможных мелочных запретов в формах поведения, как в обществе, так и в одиночестве, правилами пользования столовыми приборами - хотя и из снобизма, но с глубинным смыслом. Представьте: юноша, ежедневно пользующийся за обедом тремя (хотя бы) вилками, набором разнокалиберных ножей, ложек и ложечек, попадает в обстоятельства, при которых ест одной-единственной ложкой все  блюда, накладываемые ему поочерёдно в одну-единственную тарелку, без салфетки и без возможности просто нормально помыть руки.  Представили?  Каково, а!?  Поверьте:  этот  юноша  испытывает нервное потрясение, его мир перевёрнут вверх тормашками. А если при этом он сознательно, целенаправленно поставил себя в такие  условия? Представили? Человек совершил преступление, он вырвался за дозволенные рамки с целью пощекотать себе нервы. Вот вам и "снобизм" родителей - ведь тому, кто ежедневно принимает пищу с помощью одного прибора из одной тарелки, тоже порой хочется пощекотать себе нервы, и он тоже может позволить себе вырваться за рамки…
- Ну, ты, мыслитель, завернул: поставил на одну доску нарушение условных норм этикета и преступление.- Другой впервые ясно осознал, что сам-то он относится, скорее, ко второй группе, отличающейся использованием упрощённых норм, и ему стало очень нехорошо от слов мыслителя. - Это перехлёст.
- Да ты же видишь: есть в отдельных душах неудержимое стремление к свободе. Поэтому людям следует смело мучить своих детей скурпулёзным соблюдением правил этикета, не забывая сначала пройти самоподготовку.

То, что мой друг бывал жесток со мною,
Полезно мне. Сам испытав печаль,
Я должен гнуться под своей виною,
Коль это сердце – сердце, а не сталь.
Одна из них, желая прервать столь неприятный ход разговора, привычно схватилась за Шекспира, как за последнюю соломинку. Но непреклонный мыслитель парировал её попытку:

Я всё простил, что испытал когда-то,
И ты прости,- взаимная расплата.

Другой, переборол себя и решился встать твёрдо на сторону мыслителя. Пока собеседники пикировались цитатами, он сформулировал необходимое дополнение к словам мыслителя:
- Правильный результат в практике таких "мучений" возможен. Правда, толк из такого воспитания будет только тогда, когда мучитель сам удерживает себя от соблазна лёгкого действия, даже находясь в одиночной камере, - дети видят всё.
Мыслитель оценил выраженную другим поддержку.

- Да, ты прав: целые империи рушились оттого, что родители учили детей одному способу жизни, а сами жили по другому, думая при этом о третьем.
Одна из них измазывала уже вторую банку краски. Голова  её шла кругом – то ли от запахов, то ли от пустопорожней болтовни скрывшихся в кухне бездельников. Неокрашенным оставался только небольшой квадратик пола около дверей – она всё-таки послушалась указаний мыслителя и обошла в процессе окраски пола комнату по часовой стрелке, начав от двери. Она уже пыталась делать "ласточку", закрашивая участки около ноги.
Другой и мыслитель с интересом наблюдали из кухни гимнастические экзерсисы, готовые спорить: упадёт – не упадёт. Другой не выдержал первым и с лёгкой иронией заметил:
- Лапушка, порог-то ты ещё не покрасила – так что смело вставай на него.
Ничего не прозвучало в ответ. Но старательная малярша всё поняла и приняла указание к исполнению. Мыслитель мгновенно утратил интерес к производственным "моментам" и как ни в чём не бывало продолжил ровное ведение беседы.
- Человек должен с раннего детства ощущать на себе все, как реально существующие, так и созданные обществом, оковы. Самые грандиозные идеи рождаются чаще всего в головах, забитых условностями поведения, принадлежащих людям, скованным этими веригами с детства - они постоянно ищут способы освободиться от этих оков, преодолеть условности; и к поре умственной зрелости получают прекрасную подготовку в области разбивания оков. А как природа, так и люди неутомимы в создании того, что нужно преодолевать.
Другой взял из рук одной из них кисть и пошёл отмывать её от краски хозяйственным мылом.
- Да, мыслитель, ты неисправим - тебе лишь бы было что преодолевать,- развеселилась одна из них.- Где ночевать-то будем? В этих ароматах начисто лишимся способности мыслить.
- Придумаем что-нибудь...

Папка 20 - 193-208