Предел

                Рожденный ползать летать не может.

Он стоял на краю у обрыва,
И смотрел хладнокровно вперед.
Приближалась минута отрыва,
Предвкушая прекрасный полет.

Он слегка оттолкнулся и сразу
Прыгнул вниз, в пустоту, в тишину,
И войдя вмиг в полетную фазу
Снова начал со смертью войну.

Он летел, осязая свободу,
Бесконечно, без счета минут,
Но его человечью природу
Выдавал за спиной парашют.

Нужно было успеть до развязки
Дернуть в нужный момент за кольцо,
Без сомнений, без слез, без опаски,
Глядя смерти суровой в лицо.

Вот чуть-чуть… Вот еще полмгновенья…
Все! Пора! Начинайте отсчет!
Бросьте в сторону страхи, сомненья
И надейтесь, что вновь повезет…

Но увы… Слишком поздно решился.
Первый раз что-то вдруг не сумел.
И с размаху о землю разбился.
Не подумал, не смог, не успел.

Он не помнил о том, что случилось,
И не видел божественный свет.
Лишь очнувшись подумал: «Приснилось» -
И: «Прошла уже тысяча лет».

Но меж тем он лежал две недели.
Продолжая бороться и жить.
И врачи и родные хотели
Уже скоро его хоронить.

Не случилось… Он все же «проснулся».
Оказался случайно живым.
Повезло в этот раз, он «вернулся»
Неподвижным, усталым, немым.

После были минуты, недели,
После были тяжелые дни,
Где друзья у кровати сидели,
И тихонько шептали они,

Что не плохо бы было наверно
Инвалидное кресло купить,
Что хоть думать об этом и скверно,
Но не будет он больше ходить.

Приходили врачи и сурово
Четко, ясно давали понять,
Что вернуть все что было по новой
Невозможно, придется страдать.

«Понимаешь» - сказали: «Все сложно,
Вот такой вот не важный удел,
И хоть сделали мы, что возможно,
У возможностей есть свой предел.»

Он не верил… Он вскрикивал гневно:
«Я воскресну! Я снова зажгу!»
И себе говорил каждодневно:
«Я смогу! Я смогу! Я смогу!»

И представьте себе – получилось!
Получилось как думал, хотел,
Хоть и ясно ему говорилось,
Что у каждого есть свой предел.

Вот опять он стоит над обрывом.
Он свободен, он снова здоров.
Наслаждается ветра порывом.
И спокоен… И рад… И готов…

Снова он свою книгу листает.
Сколько в ней еще будет страниц?
Но в одном он уверен, он знает –
Нет пределов! Нет четких границ!