киця-миця

- мама, почему ты меня так называешь? - спросила меня в ответ на звательный падеж недавно дочка.
- как?
- киця-миця!
...
а ведь и вправду так её называю - подумала я про себя. бабушка меня звала Митькой лет до двенадцати, пока я не стала походить на упитанного кота, с тех пор и до своей смерти, то есть до моего 23-летия, она звала меня не иначе как Кацинарбус. вообще любовь к семейству кошачьих у меня в крови. легенды о кошке, которую я не застала, в нашей семье нет-нет да и всплывут в какой-нибудь беседе. кошка та была трехцветной - черно-серо-белая. и не раз спасала бабушку от сердечного приступа - стоило только бабушке почувствовать себя плохо и отлегнуться на подушку, кошка тут как тут прыгала ей на грудь и делала закрытый массаж сердца, а если это  случалось ночью, жалобным мяуканьем будила весь дом.

раннее детство у меня связано с Марге, Чертом и Пушком. Марге - кошачья кличка по масти черно-белых коров. Черта сначала назвали Цыганом - был он черный как смоль и даже глаза у него были черные. но из-за вредности и жестокости стали его звать Чертом. он выслеживал, когда Марге приводила котят, и отгрызал им головы. Марге пряталась, уходила куда-то из дому, но он всё равно выслеживал. Черт внушал мне дикий ужас, я думала - я тоже маленькая, он и мне когда-нибудь ночью отгрызёт голову. однажды раннее зимнее утро началось с дикого кошачьего вопля - Черт любил погреться в оставленной на ночь открытой духовке, а поскольку был он черный, его просто не заметили, закрыли дверцу духовки, затопили плиту и ушли в сарай доить коров и кормить поросят.

если наши Марге и Черт относились ко мне демонстративно-пренебрежительно, то бабушкин кот Пушок (окрас у него был как у рыси или дикой кошки. у нас эту масть называют - райнас, райнюкас) на правах старшего считал своим долгом меня учить и  воспитывать. у нас был погреб - еще с Первой мировой обшитый железом бункер - с узким глубоким колодцем, вкус воды в котором у меня всегда ассоциировался с георгинами, или юргинями, как их называют у нас. а у бабушки погреба не было, а был подпол - подо всем домом. как известно, там водились мыши. а на полу под шкафом, который не сдвигали с места несколько веков, была узкая щель, через которую мыши и курсировали. это место мне и показал Пушок. надо сказать, что понимали мы с ним друг друга без языкового барьера. в обед бабушка уходила в сарай к корове и овечкам, а Пушок показывал мне, как надо ждать у шкафа мышку и как её ловить. то ли мы с Пушком очень увлеклись, то ли бабушка вернулась раньше, но от увиденного она тихонько сползла по дверному косяку.

Пушок очень многому меня научил, не раз выручал меня за завтраком - когда были яйца всмятку, он съедал белковые сопли. а вот с пенкой от кипяченого молока мне приходилось решать вопрос самостоятельно - едва только на плитке появлялась кастрюлька с молоком, Пушок бесследно исчезал до обеда.

...обычно коты к нам жить приходили сами. так пришел Мурлыка - черно-белый огромный кот с мордой котофея - белыми бровями и очень высоким мнением о себе. на летних каникулах в мои обязанности входило приготовление ужина. был август и я решила из свежей капусты приготовить голубцы. руки были в фарше, когда у двери в кухню начал подавать голос Мурлыка. не вытирая рук, я открыла дверь а кошара впился зубами в средний палец правой руки. я попыталась его стряхнуть, но он прокусил мне клыками ноготь, цепко болтался на руке, пока я не догадалась бросить кусок фарша на пол. вместо того, чтобы подставить руку под проточную воду из крана, я почему-то сунула руку в ведро с питьевой водой. кровь пошла ещё сильнее. тогда я замотала руку полотенцем и стала лихорадочно вспоминать, где поблизости от дома растёт тысячелистник. приволокла с поля вырванные с корнями несколько кустов, левой рукой стянула со стеблей мелкие листики, растерла в кашицу и наложила на рану. вдруг вспомнила, что мама рассказывала, как ей в детстве в живот делали уколы от бешенства, когда ее покусал чужой пёс. поэтому в маминой медицинской энциклопедии нашла всё про бешенство. там было написано про водобоязнь. приволокла тазик с водой и поставила возле кровати. пока смотрела на воду и ждала, когда у меня начнется эта самая боязнь, и сама не заметила, как уснула. можно только представить шок вернувшихся с работы взрослых - все двери нараспашку, на кухне полное ведро крови, на кухонном столе в варёных капустных листьях дрыхнет Мурлыка, в спальне на полу несколько кустов вырванного с землей тысячелистника, сплю я с замотанной полотенцем рукой, а рядом стоит тазик с водой и раскрыта мамина медицинская энциклопедия.