Валерия

 
(поэма)

 Виктор Назёмнов


                Стремились сказку сделать былью
                в краю, где не было дорог.
                Всегда романтикою жили.
                А чем ещё? Лишь знает Бог.
                Задором, молодости пылом
                был мир наполнен в пору ту.
                Азартом и безмерной силой
                амбициозную мечту
                все губкинцы тогда питали
                и ждали тот заветный час,
                когда б в фонтанах заиграли
                разведанные нефть и газ.

Бегут года. Отсчёт с Трёхгорки.
По родословной из смолян.
С войной жизнь начиналась, горько.
Урал. В семь лет средь поселян,
как говорят теперь, лишенцев,
вдали от фронтовой Москвы,
такой заманчивой для немцев,
но недоступной им, увы…
Был первый класс, букварь, где мама
всё мыла раму без конца,
была страны великой драма
и жизнь с трёх лет, но без отца.
Но что-то памятное с детства
у каждого в душе живёт.
Всеисцеляющим был средством
для девочки любой поход
на речку, где в лучах искристых
водила галька хоровод,
переливаясь в водах быстрых,
манила в мир, мир без забот.
Ни там ли родились истоки
влеченья к таинствам земли,
души и сердца биотоки,
что в Губкина и привели.
Звонок последний в средней школе
и выпускной прощальный бал.
Что ждёт? Какая в жизни доля,
чтоб выбор оптимальным стал.
Романтика одолевала
идущую в жизнь молодёжь.
Не мыслилось жить в пол - накала.
Тайшет и Братск, и БАМ – даёшь?
Своею молодостью пьяны
и дерзкой в замыслах мечтой,
одни стремились за туманом,
другие грезили тайгой.
Куда Валерия? Туда же,
где дом – палатка, дым костра
и ранняя звезда укажет
геологу маршрут с утра.
Исследователь-геофизик
проникнуть может вглубь земли,
её нутро изведав вблизи,
людей учить, чтоб берегли
дарованные Богом недра,
хоть на земле жизнь наша – миг,
земле возможность дать быть щедрой
и впредь для жителей своих.
Как Альма-матер не восславить?
Ведь здесь студенческих пять лет,
Валерия признаться вправе,
на жизнь пролили новый свет.
Ей, независимой москвичке,
путь перекрыл студент, пензяк
блондинистый и симпатичный,
но было видно, не простак.
Нетороплив и деликатен,
с улыбкой тайны на губах,
был в обхождении приятен,
Он – не столичный вертопрах.
Светился ум в пытливом взгляде,
в спокойствии природы власть.
Пять лет держал её в осаде,
на пятом курсе всё ж сдалась.
Он вежливо, чуть-чуть смущённо
ей руку, сердце предложил.
Чего скрывать? Мир двух влюблённых
для всех других непостижим.
В Якутию распределили,
в сибирский необъятный край,
Тайга и мерзлота где в силе,
и в сотню километров пай.
Чульман гостеприимно принял
геологов в свои края.
Зима хоть в баньке, не в чужбине.
Здесь ссыльные зла не таят.
Дождавшись лета, по машинам
и к скважинам держали путь,
чтоб изучать неутомимо
пород сопротивленья суть.
Был август и всё шло по плану
и, к радости чулманских мам,
в семье прибавилась Татьяна
средь картонажных диаграмм.
Вот геофизиков и трое.
Нельзя природу обмануть.
Через три года всей семьёю
в российский центр держали путь.
Таких геологов с охотой
Калужский и Смоленский край
к себе тянули на работу.
Но центр есть центр. Москву давай!
Здесь, как-никак, родная крыша
и вся Валерии родня.
«Союзбургаз», сказать не лишне,
бюджет семьи слегка поднял.
Теперь в семействе две особы.
Столичная жизнь не проста.
Здесь не Чулман, не выйдешь в робе
в присутственные все места.
Газ собирал всех воедино
в газпромовский могучий трест.
Валерия рождает сына.
Нельзя ж рождать одних невест.
В семье их праздник превеликий.
Владимир всем отцам – пример.
В отца и мать сын вышел ликом,
и нет сомненья – инженер.
Отсчёт от августа. И дети
успешно набирают рост.
И труд Валерии заметен,
и у Володи крупный пост.
Всё расширяются районы,
откуда поступает газ.
Вот-вот контракт на миллионы,
от Франции идёт заказ.
Да, не просты шаги на Запад,
не одолён ещё барьер.
Кому-то - муж, кому-то - папа,
кому-то - главный инженер.
Всё на мази. Открыта виза,
ждут первой важности дела.
Но август выдался с трагизмом:
Володю смерть подстерегла.
Надолго солнце скрылось с неба.
В сердцах и душах хлад царил.
Но жизнь идёт. Добытчик хлеба
теперь один. Побольше б сил!
Семья расправила лишь крылья,
но так и не свершила взлёт.
А в сорок лет жизнь в самой силе.
С любимым прожито ни год...
Теперь смысл жизни – только дети;
Поставить на ноги, поднять,
Не опускать рук. Мать в ответе
за то, чтоб прежний курс держать.
Работа, день и ночь работа.
Давно поездкам сбился счёт.
Газовикам её расчёты
нужны, как скрытым тайнам код.
Ведущий геофизик, старший,
начальник партии потом.
Её поездки – не демарши,
а труд, всё на горбу своём.
Когда труд виден, то приятно,
что ценят не по пустякам.
Вручён Валерии Знак знатный
Почётного Газовика!
Чтоб люди ей ни говорили,
но очевидно лишь одно:
Смогла все трудности осилить
и не упасть на жизни дно.
Таких детей она взрастила
и вывела в большую жизнь!
Неукротимая в ней сила
любви и стойкий оптимизм.
Татьяна в творческом полёте.
Искусством жизнь её полна.
Сын Алексей в делах, в заботе,
в нём генов действенность видна.
Как мать с отцом, он Альма-матер
прославил творческим трудом,
к своей грядущей круглой дате
со стажем кандидат. При том
он расширяет свои знанья
российских внутренних морей,
а география исканий
его становится полней.
Геолог и, ни как Есенин,
он на Босфоре побывал
и до военных потрясений
Ирак себе он открывал.
Не ново, жизнь идёт по кругу.
Что Алексей проверить смог:
Отца друг оказал услугу,
чтоб визы удлинили срок
в Туркменской длительной поездке.
Без взяток там не обошлось.
«Любви» такой известны всплески.
Через Москву идёт их ось.
Валерия страхует сына,
замкнув двух внучек на себя.
экзаменует Катерину,
как в годы прежние ребят.
По телефону, как орешки,
задачки все решает с ней,
и с Шурой нянчится без спешки,
ведь нет кровиночки родней.
Настойчивым вняв просьбам сына,
уйдя совсем на пенсион,
изыски то с песком, то с глиной
ведёт, забыв покой и сон.
Соседи дачные дивятся:
- Вновь у Валеры урожай!
Но до таких высот подняться
им не дано, как ни дерзай!
Да, ветеранов не исправить,
раз уж такими родились.
И следует за то их славить,
что прожили большую жизнь,
ей не поддались, не сломились,
открыты миру всей душой,
обиды прошлые забылись,
о людях мыслят хорошо.
Москва конечно – не Россия
и, знамо, не её вина,
что вместе с ельцинской мессией
в ней лохотронщиков волна.
Валерия смогла примерить
к себе сей лохотронный бум,
раскрыв для всех доверья двери,
не мучая сомненьем ум.
Тест первый на обманной ниве:
Строитель сбыл материал
и в операции «красивой»
на триста «баксов»  наказал.
И следующий тест, бессдельный:
знакомых надо выручать,
дать кров их дочке на недельку,
чтоб ей Москву поизучать,
найти, коль повезёт, работу,
осесть, быть может, навсегда.
Пригрелась гостья, а заботы
все на хозяйке. Не беда!
Но следует сказать при этом,
их дом был редко без гостей.
В любое время, чаще летом,
манил геологов-друзей.
Из газовых месторождений
со всех широт родной земли,
Как в дом родной, без треволнений
друзья приехать к ним могли.
Дом хлебосольством отличался.
Как принято на русский лад,
за чаем гость раскрепощался,
смакуя сахарок в наклад.
Коль дома сын, то под гитару
он Городницкого споёт,
Ведь он - геологов друг старый
Океанологом слывёт.
Жизнь, как и прежде, быстротечна.
Мы – не атланты всей земли.
Валерия, тебе, конечно,
друзья сказать всё не смогли…
Быть может, это и обидно…
Для всех ты нужный человек,
Душой красива, делом видна.
О, да продлится жизни бег!!!