Да простит меня Александр Блок!

По вечерам над тренажерами
Изнемогает теплый дух,
Швыряя потными укорами
В друзей, подружек и подруг.

Унижен громкими потугами,
Друзей пыхтеньем оглушен,
Осмеян липкими подругами,
Уж ничего не жаждет он.

Вдали, над пафосными залами,
Зевает хилая заря,
Лучами дряблыми, усталыми
Атлетов красит… Ну, и зря!

Спортсмены заняты пыхтением,
Как пчелы в улье, все гудят…
И суждены душком мигрени им,
Но не сужден, увы, закат!

И каждый вечер в час назначенный,
Сквозь завонявшийся туман,
Упругий тренер, "Пумой" схваченный,
Являет публике свой стан.

И наблюдая за подругами,
Которым где-то 25,
Горит идеями упругими,
И дев желает развивать.

И медленно пройдя меж дамами,
На тренажер садится он.
Глядит глазищами упрямыми,
Мускулатурой жен сражен.

Но ах! Занятие – окончено.
Развить красавиц не успев,
Амбал сидит в печали нонче. Но
Ведь завтра будет больше дев!

Трещат трендОвые рукавчики,
И чуть не рвутся джинсы «Lee»… –
То выползают гордо шкафчики,
Их габариты в дверь прошли!

Смекают лбами деревянными…
И каждый шаг, как дверцей, «хлоп!»…
Мозги мечтами бредят странными:
Прочнее древа – медный лоб!

Идут кленовые, дубовые…
Кто – этажерка, кто – комод…
Пищат рукавчики трендОвые
Провинциальным писком мод.

Кичась штанишками и сумками,
Несется ввысь последний писк,
И, угнетенный межеумками,
Уходит в ночь усталый диск.

Впотьмах ни одного амбала я
Не вижу. Для чего им свет?!
Ты право, солнышко усталое,
Я знаю: правды в мышцах нет!