синий вечер разлил чернила по мостовой

синий вечер разлил чернила по мостовой,
затирая следы нещадно в осколках луж.
уходили из города дети слепой тропой,
уходили, зажав в кармане остатки душ.

и не Гамельн вел их, ведь знали свой сами путь,
продирались сквозь острый тёрн и ловыть-траву.
и ступали в след.  им с пути уже не свернуть,
они шли вперед, их за серой завесой  ждут.

впереди ждут те, на кого молился народ,
чьи короны украшены пеплом,  руки бледны.
дети сами пришли. позади их никто не ждет,
их тропу завалили огромные валуны.

детям много не нужно, покоен чтоб был их мир,
чтобы в семьях любовь крепчала сплошным теплом.
чтоб избавились люди от боли и от войны.
и нашел себе каждый где-то когда-то дом.

и кому, как не детям, просить о таком богов,
если взрослым порой никакой уже веры нет.
реки тихо плеснули и вышли из берегов,
знаменуя собой наконец-таки явный ответ.

миру должно таким оставаться, каким он стал.
если что-то меняется - тоже не просто так.
это будет наградой тем детям, что, испытав
горечь смерти и зла, не прогнулись под тяжбой атак.

что смогли устоять и вернуться, храня в груди
веру светлую в мир, каким ему должно быть.
дети все же вернулись, однажды чтоб вновь уйти.
с новой просьбою к тем, чья обрезана жизней нить.