О Дружбе. Поэтический Петербург
А февраль на пороге, как будто холодный май.
Мир меняет людей, и уходят мои "друзья",
но не в вечность, а к прочим, бросив в меня: "Прощай".
Море пахнет, как свежезаваренный вкусный чай,
ближе к ночи оно моего достает плеча.
Я им тоже - "прощай", но не чувствую, хоть убей.
Может быть, среди них просто не было мне друзей.
Трюм - кабак, в нем один - опьяневший, курчавый, злой.
Кудри - рожь. Сам, как пес, но еще совсем молодой.
Так стареть не пойдет, сверху море - оно добро,
а курчавый стихи поджигает, скидав в ведро.
Я его не тяну, он Поэт, в нем Святая грусть,
и стихи его - многие - вспомнила наизусть.
Он мне друг, я ему в крепкой дружбе своей клянусь.
А на палубе рвота, матросы, разбой, разгул.
Чей-то голос весь мир, словно ветер - белье, продул,
искромсал, изукрасил, всем прилепил на лоб
голос бардовский, грубый. Для памяти или чтоб
незаметно уйти, но так тоже - нельзя, как вниз
сердце ухает - Имя. И в имени этом - жизнь.
Обещания дружбы черемухой разошлись,
но мы в дружбе своей крепко-накрепко поклялись.
Круглый стул в кабаке, сигаретный рубленный дым,
на носу два стекла - и туман, и роса, роса...
Он остался один, и никто не желает с ним
разделить этот дым или долго смотреть в глаза.
Искаженная речь, он, не зная слова, поет
о наличии нужд, о счастливости судьб и зол...
Без отчизны, без слез, в тишине он один идет
и приходит туда, где его непременно ждет
его каменный Вертумн, о, чудо! - куда б ни шел.
Я с ним друг, потому что слышу его слова
у себя в голове. Его Мысль во мне - жива.
Вот февраль на пороге. Вчера там стоял январь.
Я других отпускаю раньше, чем их уход
состоится. Пластинки - как это было встарь -
вызывают в окне голосами друзей восход.
Море пахнет как свежезаваренный вкусный чай.
Ранним утром с зарей гармонирует сердца стук.
Поднимайся с постели и поскорей встречай
целый город друзей - Поэтический Петербург.
Остальных - не жалей. Остальным говори "прощай".
Если кто-то уходит, значит, он был не друг.
23/01/15
Свидетельство о публикации №115012312602