письма

и ночами мне приходили письма -
в конвертах - ты всё также от них зависима.
ты писала о том, что немыслимо,
и я снова тебе снюсь.
ты писала: "с сегодня я не смеюсь,
потому... потому что крысами
бегают по душе моей кислые
воспоминания о тебе"
ты писала мне о погоде,
о первом-пришедшем-в-голову,
о том, что почти разлюбила,
что уже не считаешь милым...

ну, только изредка,
разве что по ночам.

и ночами мне приходили конверты:
по два, и по три, и по сто, наверно, -
я не считал... и не всегда читал, по-правде,
но не было мне приятно.
ты пишешь, как плохорошо без меня,
что забыла, как полюса менять,
изменяя себе, влюблять, быть любимой,
касаться кого-то на расстояньи, незримо,
и чувствовать, что ничего не нужно,
что можно всё, что возможно,
что не надо и жизни учиться,
что не прожиты дни твои вкратце...
ты пишешь, что всё это забыто.

строчишь, что в судьбе появляется кто-то
такой совершенный не я; другой жизнью покрытый,
отполирован неверным, не нашим, так люто,
что жутко тебе, и ты снова желаешь ко мне.

девочка, милая, нелюбимая, отныне из вне,
ты чужая, другая, соврем не плохая,
но не моя. пойми: моё сердце из мха,
нет тебе в него входа, а значит - и выхода,
просто тебя для меня никогда не было.
не было. да, я последняя тварь, я не знаю мер,
утварь, стоящая в уголке твоих дней; Люцифер
продал все суициды за грехи и пороки мои,
за все души, сердца, мною моментом разбитые,
разделённые. в смятении ангелы в канцелярии -
ты ещё одна жертва на адско-земельном пути.

***

ты писала, что всё простила.
что готова встать на грабли-на вилы -
да с разбегу-разгону, да ещё и любя...
во мне догорела красная-ярко заря.
я не любил тебя.
я не люблю тебя.
отправлю впервые за век конверт.
там тебе: "это последний ответ.
не пиши. я не прочту ни единого больше.
прочитай, если любишь, меня между строчек:
сейчас в моей жизни нет ничего излишнего.
прощай.
с уважением,
никогда тебя не любивший"



(с)airlyn