Улицы пахнут дремотно надеждами сладко-терпкими...

Улицы пахнут дремотно надеждами сладко-терпкими.
Запах их въелся в воздух, собою заполнив легкие,
Мой затуманив разум, обжегши слегка гортань,
Строго заставив слушать, слепо, смиренно внимать
Сладостным грезам людей, не знающих пытки разлук,
Страха грядущих потерь, вкуса искусанных губ,
Полных сияющей веры, ждущих внезапного счастья.
Они вышибают дух, смеясь, разрывают на части,
Без шрамов/следов на теле его разрезают, как бритва,
Со смехом напоминая: «Проиграна эта битва»,
Обдав леденящей стынью навеки пропавших дней.

/Я падаю глубже, вниз. Тону среди этих теней/

И вдруг на пустынном дне в далеких чертогах памяти,
Что было когда-то утеряно, восстало из стылого пламени.
Развеяв симптомы апатии, настигнув, вдруг вспомнилось все,
Что я не успела свершить, что тихо, бесстрастно ушло
В далекую темную даль, в холодное злое «ничто»,
Оставив мурашки да дрожь, с собою забрав все тепло.
Я вспомнила резко все то, что Хронос безжалостно стер:
Слова, обжигавшие душу, дымивший их пеплом костер,
Который сама разжигала, забыв, что есть дружба, любовь,
Забыв, что и жалкое слово другим причинить может боль.
Забыв обо всем, что вокруг, ускорив свой призрачный бег.
В итоге забыв и о том, что, в конце концов, я — человек.
И мысли об этом нещадно, до боли сдавили мне грудь.

Вот только уже ничего, ничто невозможно вернуть.
Все это бесследно исчезло, но я же жива....
К черту жалость.
Коль в ней начала тонуть,
пора
научиться
плавать.