Письма из деревни Дальней

            Письмо первое    

 Тебе решила написать сейчас не потому, что радостные вести, а потому, что сердце не на месте и от погоды муторно. У нас в конце июня холодно. Гроза который раз цветы сбивает в кучу. Я в доме печь  топлю на всякий случай.  Нет, не о том хотела рассказать.
      Здесь тишина такая!.. Комары не уродились будто в это лето. По вечерам в домах не видно света и не слыхать приезжей детворы.  На той неделе, в ясные деньки водила внуков в лес за земляникой. Еще нарвали мы гвоздики дикой. Ну вот, опять пишу про пустяки.
      Я о другом. За годы, что война нас обходила дальней стороною, привыкли думать мы, что жизнь иною уже не будет, просто не должна. Но все не так. Воинственный гормон живуч, как клещ: он ищет свежей крови, и что ему сиротский или вдовий прощальный плач и слезы похорон. Боюсь, боюсь, и в нашу глухомань придет зараза злобы оголтелой! Я вот о чем просить тебя хотела: ты ненавистью душу не погань.
     Великого не надобно ума, опившись этой жгучею отравой, уверовать, что сам имеешь право вершить, кому – война, кому – сума. Потом придет похмелье на крови, и разум будет трудно пробуждаться. Мне этого, конечно, не дождаться, а ты,  уж сделай милость, доживи. А я молиться буду, чтобы тут не разгорелась новая Вандея. Хотя молиться толком не умею, надеюсь, что слова мои дойдут.
     Пока письмо писалось, на окне зима повисла скорбною рогожей. Ответа я не жду. Но если все же, вот адрес: до востребованья, мне.
                2015 г.

                Письмо второе

     Мое письмо ты вряд ли получил, а если получил, то не ответил. У нас зима, тоскует в поле ветер и мечутся, как фурии, в ночи дурные вести.
      Будто бы вчера вела я внуков в лес за земляникой: в траве играли солнечные блики и пахла медом теплая кора могучих сосен... Кто бы знал тогда, что к этим соснам, к нашему порогу исподтишка торит себе дорогу казавшаяся нам чужой беда. Все ближе, ближе. Как следила я за ежедневным этим приближеньем! Хоть слышала смешки и возраженья: мол, насмотрелась всякого вранья и паникую. Только не смогла отвлечься я от горестных прозрений. Должно быть, это память поколений ко мне в наследство с кровью перешла, не усыпить.
      А внуки подросли, не понимая бабкиной тревоги. У них свои беспечные дороги, своих фантазий птицы-журавли. Они шумели: "нам не все ль равно, что за границей бахают снаряды?!" Но вот уже они ложатся рядом – летят осколки в каждое окно. Когда-то поучал меня мой дед: ударят если, отойди в сторонку. Но понимала я, еще девчонка, что отступленьем не спасешься, нет.
      Ты помнишь, как просила я, чтоб ты не осквернял души своей злобОю. Но, если бой грядет, - готовься к бою и не пытайся прятаться в кусты. Иной и невозможен разговор. Есть истина суровей приговоров: кто выбирал меж боем и позором, тот получил и бойню, и позор.
      Пишу, пишу, неведомо куда. И где ты есть – на том ли, этом свете? Луна в окно синюшным глазом светит, наверное, крепчают холода. И все же я надеждою полна, что в мир весна придет без проволочек. И ты мне весть подашь, хоть парой строчек: мол, «жив-здоров. Закончилась война».
               
                2023 г.