Поэма о несостоявшемся строителе

"Ну где же? Боже, боже, боже!" –
До дрожи в пальцах, в сердце, в коже
Он ждал с ней встречи, год спустя,
волнуясь, право, как дитя.
Минуты, мили-, микро-, нано-
отрезки времени болвану
казались долгими до слез
и он курил как паровоз,
и из гадальных карт колоды
воздушных замков строил своды.
Объятья, слезы, разговоры,
Земфира, "Корень мандрагоры",
и поцелуи, каждый раз
их приводящие в экстаз –
весь этот стройматериал
жил, размножался, процветал,
но он не видел ничего.
Над сводом черепа его,
меж тем, во много тысяч тонн
висели камни и бетон
его же замков, изначально
невинно нематериальных.

Дождался, боже, чуть не умер.
В уме прикинем, что же в сумме
Он получил. – Привет! – Привет.
– Не верю, сколько зим и лет...
– Я стала выше? – Не особо...
– Да нет же, стала! Глянь-ка в оба!
Стрип-пластика, растяжка ног.
А ты не вырос, вот ведь лох! –
шутя, конечно. – Новый свитер?
– Ага. Я завтра еду в Питер.
– Надолго? – Навсегда. – Да ладно,
харэ подкалывать. – Прохладно!
Ну чо мне здесь ловить? А там
свобода, счастье – красота,
любовь, возможности, карьера.

Вот тут бетонная химера
накрыла, рухнув, инженера.

В вечерних вижу новостях,
что за херня, спаси Аллах, –
Земля с орбиты прочь слетела,
став спутником другого тела,
во много раз её крупней,
по форме – замок из камней.

Но это все гротеск, конечно,
его печали безутешной
преувеличить бы не смог
ни Пушкин, ни Щедрин, ни Блок.

Он посадил ее на поезд.
Он затянул потуже пояс.
Он выпил столько первача,
что взял и помер сгоряча.

О нет! Неугомонный автор
увлекся юзаньем метафор –
не умер Он, переродился.
А ты, конечно же, купился,
подумал, что вот так всегда:
любовь – беда.
Оно, быть может, так и есть,
но отдадим герою честь –
он поумнел и вырос, вроде,
он от строительства свободен,
сидит сейчас передо мной,
веселый, трезвый и живой.