Посвящение подруге

Мы в ноябрьской Москве
Снег до дьявола сер,
И ветра завывают
Холодные песни.
У кузьминского парка на восьмом этаже
Две подруги живут в одной «башенке» вместе

Речь пойдет об одной,
 ведь есть повод весомый
«Двадцать три» вам не шутки и не магия чисел.
Ты в начале пути, мы давно уж знакомы,
Но вложу я в слова здесь особенный смысл.

Что ж, начнем.

Познакомьтесь, Анита Сергевна.
В леопарде сидит и глядит в монитор
В этом юненьком, хрупком и маленьком тельце
Много опыта жизни, и это не вздор.

Ты изящна, игрива,
К тому же мила,
Жгуче-черные пряди спадают на скулы
Что ты хочешь от жизни – ты знаешь сама
Резюмирую - в этом и есть твоя сила.

Двадцать три – что тут скажешь?
Совсем уж обычно
Вроде не юбилей, не красивая дата
Одинокая лебедь и две полусферы…
И вот тут оборву я строку неприлично.

Так давайте подумаем, что же есть счастье.
Вариации -  в студию, сочиняйте безбожно.

Счастье  есть, когда рядом любимые люди,
Когда мама, отец и кошак  - все возможно!
Когда есть человек, что поддержит всегда
И подарит улыбку, да хоть бы с натяжкой
Что это за человек – ты решай уж сама
Ведь намеки и ты контактируют тяжко.

Счастье – блеск в глазах девочки, что зовет тебя мамой
Теребит твои волосы и мечтает о кукле, -
Вот картина из будущего, что наступит упрямо
Хоть и встретить судьбу сейчас кажется трудным.

Знаю точно, все сбудется рано иль поздно
Лучше рано, конечно, но бывает по-разному
Просто помни, что пламя в груди – это главное
Пусть и рифма на данной строчке ужасна.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.

Менять здесь суть не имеет смысла
Великий сказал нам все совершенно
А кричать и смеяться в глаза трудностям
Здесь уж справишься ты не хуже Есенина.

«Черный  человек», – нельзя так
тебя назвать,
Хоть и гости с Кавказа со мной поспорят
Сумели родители так тебя воспитать
Что вряд ли кто-то усомниться изволит.

Все меняется быстро, и года растворяются
Растекаются в море, обжигаются солнцем
В сером питерском небе, как песок, развеваются
На московских станциях заползают в иконы.

Что ж, пора завершать сей безграмотный опус,
С величайшей задумкой «как тебя я люблю»
Пусть останется в памяти хоть ненадолго.

Пройдут годы, родятся твои продолженья
И, обнявшись с любимым на горячем песке,
Может, вспомнишь, как вместе  читали Есенина,
Шоколадки таскали за спиной в рюкзаке.
 
Как бежали по морю,
Снимали фильм с чайкой,
Что зовут Эдуардом (странно, ведь он – фламандец)
Из ста тысяч моментов не упусти один главный:
«Я – одна такая! И ей останусь!».