Мы не будем прежними

 Нет, все же война всех нас крепко изменила.
Когда над крышей со свистом пролетают снаряды, разнося в щепки соседний дом, когда переживаешь и молишь Бога о том, чтобы остались живы незнакомые тебе люди в октябрьском районе, когда, имея чуть больше, чем можешь съесть, тащишь гуманитарку голодающим соседям - Боже мой, какой чушью, какой мелочью и детским садом кажется все то, что до войны ты считал проблемами!
Сложные отношения, надуманные страхи, мышиная возня в коллективе, друзья-подружки-родственники, с которыми не поделили погремушку (шмотку, мужика, наследство), и теперь "ты мне больше не дружок и не какай в мой горшок"...
Неосторожные слова, на которые какое-то чувствительное существо обидькалось.
Ах, это мы когда-то обижались на чьи-то неосторожные слова? И не могли простить друга за мелкий - средний - крупный проступок, тогда как друг при всем своем несовершенстве и легкомыслии любил нас всей душой. Тьфу, как же стыдно!

Измышления, самокопание и хандра мирных времен теперь стали такой чушью и ерундой, что и плюнуть противно. Ах, я толстая. Ах, про меня что-то где-то сказали. Ах, эта должность досталась не мне, а коллеге. Боже мой, и мы когда-то придавали значение этим разборкам в песочнице! неужели - НЕУЖЕЛИ! - это мы были такими чмошниками и крохоборами, придававшими значение такой безбожной ЕРУНДЕ!
Ох и идиоты, честное слово! А особенно идиотами мы были в тот момент, когда жаловались на жизнь из-за каких-то проблем и не ценили той самой жизни, которая есть великий дар, теперь-то уж мы это знаем. Теперь знаем, кто еще жив. Как мы могли помыслить такое кощунство, как фразу "жизнь- боль", из-за того, что у нас нет какой-то вещи.
Зато теперь живем и радуемся. Свистят снаряды, а мы радуемся - самому тому факту, что живы.