Вальсирующий в темноте

Январь. Пахнет горьким, смердит позапрошлой метелью,
И верит в облыжные штуки, напрасные думы.
Больной свет зальет как обычно проклятую келью.
Больной свет - чудесно, но кто скажет, все-таки, кто мы?

А есть ведь хоть кто-то, кому вся вселенная - сумка,
Кому пара слов, но кинжальных, заветных - любезность.
Что нам остается? Юдоль безотрадная, сумрак
И только шаг в пропасть. Отныне теперь безызвестность.

И дал бы кто йоту секунды чтоб мне отдышаться,
И были бы уши, способные попросту слушать.
Вальсирующий в темноте, постарайся сдержаться,
Ведь нет ничего, чтоб могло тебя быстро разрушить.

Что в сумме осталось? Две рифмы, присоленных матом,
Два слова, два пальца, да две позапрошлые книжки.
Но все во сне вижу - не станет грядущее адом,
Не станет значительно больше, чем просто излишек.

Все стало ничем и едва ли нас кто-то осудит,
Едва ли нам в память воздвинут тычину сандала.
Вальсирующий в темноте, расскажи мне, что будет.
Вальсирующий в темноте, расскажи мне, что стало...