2014 - 5 конкурс. Финал. Народное голосование

Под данной публикацией любой автор сайта Стихи.ру, чья страница зарегистрирована не позднее 1 августа 2014 года, может оставить свой шорт-лист. Он должен быть оформлен следующим образом:

1 место - № стихотворения
2 место - № стихотворения
3 место - № стихотворения
4 место - № стихотворения
5 место - № стихотворения
6 место - № стихотворения
7 место - № стихотворения
8 место - № стихотворения
9 место - № стихотворения
10 место - № стихотворения
11 место - № стихотворения
12 место - № стихотворения
13 место - № стихотворения
14 место - № стихотворения
15 место - № стихотворения

Стихи, соответственно, получают от 15 до 1 балла.
В конце голосования ведущие подведут общий итог.
Оценка народного голосования является составной частью всех оценок, влияющих на результаты финала, если в голосовании примут участие не меньше 5 авторов.
Если количество проголосовавших будет меньше, то результат не будет влиять на итоговую оценку.

Народное голосование продлится до получения оценок от всех арбитров.


1. Калипсо. Хроники отставных

В запалатную пустошь,
В иссечённую судьбами мглу
Ты его не отпустишь,
Укрывая в больничном тылу.

Сколько счастий не делай,
Как ни прячь от мирских навсикай,
Снова кто-то бестелый
Сквозь туман возопит: «Отпускай!»
Чья-то передовая
Без бойца не осилит войну.
Ждёт волна штурмовая,
Чтобы дом твой отправить ко дну.
В небесах приграничных
У богов затянулась ничья...

Вместо бланков больничных -
На ладонях твоих чешуя.
Тик метнётся по векам.
Ведь сама отпускаешь, смотри.
За своим человеком
Закрываешь себя изнутри.

--
чуть сутулый, шаталый
(хоть судьбу сквозь него перечти),
он уходит усталый
и тобою спасённый почти.

мимо нордов и остов,
с парапета спустившись едва,
тонет в яви как остров,
сохраняя тебе острова.

--
в оголтелой атаке
до углей небеса сожжены.
он идёт по итаке,
не узнавший страны и жены.

дремлют боги из гипса.
в храме холодно, в доме темно.

--
Полночь.

Вздрогнет Калипсо.

Атлантида уходит на дно.
-----------------------------------------------------------

2. Батюшка

Несытой утробой вздымается  чёрная гать,
Сжимаю свой крест в подагрических пальцах. Не спится,
И мечутся мысли: «Пора тебя, поп, расстригать.
Два сына на фронте...а завтра страстная седмица».

Эх, долюшка… в тридцать девятом не сжал кулаки,
Хоть знал назубок все деяния власти Советов,
За веру одним – чугунок соловецкой ухи,
Другим же - свинцовых примочек «на долгие лета».

По серой дороге вползала колонна - змея,
Неся на гадючьем хвосте «европейский порядок»,
Но думал ли я, что бесплодною станет земля
От выжженных храмов и хат на крови «немаўляток».*

Сгоняли людей, как скотину… Пылал образок.
Заставили деда плясать под губную гармошку.
И гнали прикладами в спину в притихший лесок
Большую семью безобидного мельника Мойши.

Уже целый год пребываю в отряде Коржа,
Дай, Господи, силы не сдаться, когда подустану.
Работы хватает, то бабам приспичит рожать,
То тризны служу, то зову прихожан в партизаны.

Вчера баба Зося пришла из деревни просить
Отпеть убиенного в схватке сынка-полицая.
Скрипела телега по краешку Белой Руси,
Обкусанный месяц кривился, меня порицая.

Над телом стою под охраною пары стрелков,
Качается небо в глазах онемевшего люда.
«Не будет покоя убийце детей, стариков.
Анафема, вечный позор и презренье иудам!»

Несытой утробой  вздымается чёрная гать,
В отряде Коржа – пополнение...из полицаев.
Спит батюшка…
«Знаешь, а впору его награждать?!»
Но взгляд комиссара подчёркнуто непроницаем.


P.S.
Протоиерей Александр Фёдорович Романушко, настоятель церкви села Мало-Плотницкое Логишинского района Пинской области, служил в Пинском партизанском соединении с лета 1942 по лето 1944 года. Неоднократно участвовал в боевых и разведывательных операциях. Награждён медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

*«немаўляток» (бел.) - младенцев

-----------------------------------------------------------

3. Этот город

Если честно, я очень любил этот город
Если честно, то в нём мне жилось и дышалось легче.
Я хотел бы вернуться, и, может быть, очень скоро
Придёт это утро, и день, и вечер,
Когда разбегутся снега по асфальту ручьями -
По лопнувшему от нетерпенья, а, может, от злости,
И корабль, - пустой коробок, причалит
К знакомому берегу новым заморским гостем.
Там весной непременно цветут абрикосы –
В белоснежных нарядах – пусть люди любуются,
А летом холодное пиво носят
В кафе на залитых солнцем улицах.
И мне захотелось туда – к абрикосам, к солнцу,
Чтобы тепло и нежно, и чьи-то губы,
И чтобы просто жить, а не бороться,
И чтобы вволю, и чтобы – "любо".
А пока – это тема для разговора
Как ненужное бросить и невесомое взвесить,
Чтобы добраться до общего пункта сбора
Множества разных и непременных "если".
-----------------------------------------------------------

4. не сложилось

ходили полгода потом расписались
в общаге накрыли студенческий стол
наутро проснувшись искали рассол
не прихоти ради там просто был калий
 
ну что: родила развелись академка
а месяц спустя навернулся Союз
слепая махина взяла новый курс
пришлось нелегко ей но выжила девка
 
а что обо мне - нахлебался по полной
две ходки больничка откинулся вот
решился зайти разузнать как живёт
а мне говорят мол нашли под балконом

да я не сужу кто там знает как было
а зря он сознался что мамку сгубил
теперь пропадёт и квартира и сын
такие дела ну пойду не сложилось
-----------------------------------------------------------

5. Пять отражений

.....Привет, малыш... Входящему – весь мир. Победный крик разносится как вирус. На твой пока нестиранный папирус ложатся буквы. Главами. Костьми. И отчий дом с годами всё тесней, стирая аз. И буки – все в округе. Начало всех – в обрезанной подпруге. А кто... и где – узнаем по весне...
.....Послушай, парень... Ты опять попал. Нет, не впросак, а просто и со вкусом. Жечь корабли – удел и воля трусов. Заветный храм поставив на попа, ты растеряешь фору юных глаз в прицеле фар. Точнее, фарисейства. Но не унять порядок слов и действа, не изменив... и много, много раз...
.....Молчать, гусар... Сложив по голосам чужие спальни, судьбы, клятвы, лица, семи морей не хватит, чтоб напиться, как из ручья, в который гадил сам. И не унять, и даже не вернуть остатки впрок подаренного счастья. Его нельзя браслетом на запястье. Его несут... порой в последний путь.
.....Скажи, мужик... В каком глазу бревно? Как звали век, на днях прошедший мимо? Немой толпы визглива пантомима. В начале – слово. Было. Но давно. Нас оправдает давность. Так дави. Не как Давид, а стадом голиафов. Ведь благодать дойдёт и до жирафа. Ему видней, чем кончить водевиль.
.....Прости, старик... Не время, и не там читать стихи и мудрости, где вече решать берётся, кто кого здесь лечит, как звать врагов и чей милей там-там. Ты отойди, смиренье унося. Чего мешать, когда рецепт попутан?.. Ты пьёшь эфир, как капли, по минутам, и поминаешь... всуе всех и вся...
.....Ответьте мне... открыто, не таясь, все ипостаси жизни высшей меры, зачем даны рефлексии химеры, когда их всех почище брань и грязь?.. Но бренный мир молчит, разинув пасть. А в зеркалах со мной – пять отражений...
.....В каком из них покорный ваш блаженней?..
.....Во что и как ему сподручней впасть?..
-----------------------------------------------------------

6. Прости его... Романтизм

Прости его, иначе снова
Лишь одиночество и черти…
И горечь сказанного слова,
Что будет помниться до смерти.

Возьми цветы, но безмятежно…
Он – как ребенок виноватый –
Отводит взор, целует нежно…
И ты себя не выдай взглядом.

Прости, не думай с укоризной,
Что все могло бы быть иначе.
Не плачь над этой глупой жизнью –
Она-то над тобой не плачет.

Ведь он пришел к тебе обратно.
Смеешься… Он не слышит фальши.
Он предавал неоднократно.
Он будет предавать и дальше.

И вот ты снова не уснула.
Он спит и хмурится порою.
Висит мундир на спинке стула,
И портупея с кобурою

Ты знаешь – скоро небо рухнет,
И сгинет профиль на подушке…
И ты палишь свечу на кухне,
В комочек сжавшись как зверушка.

И снег по окнам бьет наотмашь,
И дождь кромешный, если лето.
А ты сидишь и дико смотришь
На четкий контур пистолета…

Она молчит. Она застыла.
За нею мрак окна угольный…
Она опять его простила.
Без слез… Поскольку плакать – больно.
-----------------------------------------------------------

7. Звезда

 Зелёной змеёй электричка вползает в май,
Затоптанный пассажирами спит вокзал,
Мужик, переполненный нежностью через край,
Кассирше о чём-то пытается рассказать.

Кассирше плевать глубоко, почему он пьёт,
Уже рассветает и хочется спать давно,
А он ей в окошко бубнит про своё житьё...
А раньше когда-то ходили вдвоём в кино.

Когда-то, уже и не вспомнить в каком году,
Они целовались под ивами у пруда,
И он подарил ей на память с небес звезду…
Вот только зачем же теперь ей его звезда?

Она вышла замуж, растила цветы, детей,
Солила в кадушке арбузы, пекла блины,
Он после Афгана, гоняя своих чертей,
По чёрному зАпил в компании двух ханыг.
 
По пьяному делу распроданы ордена,
На грязном листочке ненужные адреса…
Как светлое что-то запомнилась та война -
Ведь дальше пошла только чёрная полоса.

Толпой пассажиров встречает вокзал рассвет,
С прощальным гудком разбегаются поезда...
А в небе висит и не падает много лет
 Двоим так и не пригодившаяся звезда.
-----------------------------------------------------------

8. "Завидую"

Завидую тем, кто любит цветы,
кто в них понимает толк
и под впечатлением их красоты
ставит букет на стол.

Завидую тем, кто любит уют,
кто строит в стене камин,
и возле него под шипучий брют
лечит случайный сплин.

Завидую тем, кто любит семью,
кто в шумной возне детей
лелеет не тяжкую долю свою,
а торжество затей.

Завидую многим – и тем, и тем,
в ком всех умений не счесть,
а вот у меня из того, что хотел,
только одно и есть.

На ярмарке чувств досталось оно
со скидкой, за полцены –
порою смотреть на ночь за окном
под фонарём луны,

увидеть, как чертит дугу звезда,
сорвавшись с крючочка вниз,
и знать, что так было и будет всегда,
сколько ни суетись,

и зарифмовать этот взгляд строкой
в потертой тетради лет,
которая, к счастью, еще под рукой,
только вот новой нет,

а после какой-то забытый мотив
случайно напеть во сне…
Завидую многим, да где бы найти
тех, кто завидует мне.
-----------------------------------------------------------

9. Не зная правил
 
Опять банкуешь, вздохнуть не смея, не зная правил своей игры.
Свились рулеткой минуты-змеи, неразличимые до поры.
Легко выкидывает коленца судьба в рискованных странных па,
ведёт к раскладу невозвращенца  фортуной брошенная тропа.
Слабеет ветер надежды-веры, едва коснувшись тропы хвостом.
Но ты лелеешь свою химеру  …и убиваешь её потом.

Заплатишь всем, и тебе заплатят,
поставишь всё на зеро опять.
Проснёшься ночью,  дрожа в кровати:  минуты выгнулись и шипят.
Лишь ветер ловит чужие карты, рывком швыряет за Рубикон.

Ты снова будешь играть азартно – кто знает, может, последний кон.
-----------------------------------------------------------

10. *   *   *

Еще года тревожно не считаю,
Еще живу желаньем перемен…
А мамины года собрались в стаю,
Чтоб улететь за тридевять земель.
 
Их подгоняет время беспощадно,
И я боюсь, в тускнеющей дали
Слова прощанья прозвучат печально
И долететь не смогут до земли.
 
Посыплется внезапно снег горячий,
И ветками взмахнет поникший сад.
А я пойму, что ничего не значу
Без стаи, улетевшей в небеса.
 
Привычно прокричит петух соседский
В рассветно посветлевший небосвод,
И снова я перелистаю детство,
Что вместе с мамой в памяти живет.
 
А где-то далеко, под облаками
Прощально покружив, ее года,
Как будто птицы, прошуршат крылами
И скроются навеки. Навсегда.
-----------------------------------------------------------

11. В коробочке из фетра...               

Провинциальное похмелье снегопадов:
В моей империи  – двадцатый день зима.
Чернильность будней многоуровнего ада
Я принимаю как безумие – сполна.
Елейным шепотом:  –  Ты помнишь? 
–  Было,  было...
Седыми клочьями метались в декабрях
Два мотылька средь человечьих тел бескрылых...
Зимою души перелетные хандрят.

– Нектар любви со вкусом лжи и тернослива
Испить спешил, на свет летел, я весь продрог.
Я переписывал всю будущность курсивом,
Как школьник, снова не усвоивший урок...

Прощальный выдох в смятых сумерках от ветра:
– В квадрате  синих  стен мне  холодно.
– Прижмись... 
Рай мертвых бабочек в коробочке из фетра –
Чужое счастье на мгновение...

–  На жизнь...
-----------------------------------------------------------

12. Сирень

О, как спешит сирень цвести,
Когда ночами бьёт остуда.
Шепчу: «Прости меня, прости,
Моё нечаянное чудо…»

Пусть я ни в чём не виноват,
Но – посмотри, как – изнывая,
Сирень горит, слова горят,
Своей вины не сознавая.

Готов вобрать духмяный вихрь
Любой каприз, любую шалость,
Когда дыханье губ твоих
С небесным сумраком смешалось.

Как густ и сладок аромат
Цветенья, мая и печали. –
Мы столько лет уже подряд
Лишь этим воздухом дышали. –

Так неразрывны и просты
И бесконечны в дымке смутной
И эта жизнь, и май, и ты,
И этот день сиюминутный.
-----------------------------------------------------------

13. Аквариум

В стоячей воде умирает звук,
Движения больше нет…
А главное что-то ушло не вдруг -
Бессмысленно звать вослед.

Молчание тиной лежит на дне,
Зеленой моей тоской…
Не страшно себя доверять волне
И ветер вдыхать морской.

Не страшно нырять, огибая сеть,
Среди серебристых рыб…
Но слово «аквариум» значит «смерть»
Для тех, кто давно погиб.

Для пойманных в сети слова – вода,
Кольнувшая плавники…
Сплошная стена для двоих – одна
И общие поплавки.

Сегодня Рыбак непривычно тих,
Сквозь воду глядит светло…
Аквариум тесен для нас двоих,
Пора разбивать стекло.
-----------------------------------------------------------

14. Армагед-год

Тихо ползи, гадюка, по склону холма.
Там на вершине миру придёт лох-несс.
Будет поруха свальная тьмой полна,
а в остальном без галстуков, но не бес...

Бестия в тёмном в полночь задумал путч.
Бледные кони рвутся с поводьев в ночь.
Стае клевретов скопище грозных туч
велено без разбора к холму сволочь.

Бледные всадники медлят, молчит трубач,
Бестия ждёт, в руках растирает прах.
Только скажи, и кони сорвутся вскачь,
Сея в подлунном мире и смерть, и страх.

Тихо ползи, гадюка, поспешность — ложь.
Там впереди судьба не в своём уме.
Тихо ползи гадюка, пока ползёшь,
Бледные кони останутся на холме.



15. Найди свой дождь

Найди свой дождь. Он в тысяче других
почти неузнаваем. Но однажды
придет, рисуя частые круги.
И ты поймешь – всё прежнее неважно.
Дожди  иные – просто лишь дожди,
лились и растекались безразлично.
А этот… он особый. Он летит
к тебе и только твой. И хочет лично
открыться  чудом, тихо рассказав
о маленьких рассыпанных загадках:
как трепетна небесная слеза,
как солнце выпивает без остатка
мгновения ажурной красоты,
неся в подарок влажные рассветы,
где в каждом из моментов - я и ты,
любовь и нескончаемое лето.