Сталкер

И. Жданову.

На пр. Мичуринском в общежитии МГУ,
как Маяковский, большой и сутулый,
при дрожащих свечах, сквозь вечернюю мглу,
он читал нам поэму о ножке стула.

Это надо же было –  с алтайских полей
собрать столько строчек про тополь с березой…
Он вещал свою вещь нам всё громче и злей,
считая чужие стихи сладкой розовой прозой!

Его привела к нам землячка Лариска Старчак, 
сострадая поэту, учившемуся на журфаке…
И мы заплутали в непонятных речах,
словно юннаты, блуждающие в лесном буераке.

Да их тьма –  шуганутых шагнуть за черту:
в тему ассоциаций из писательских ассоциаций…
Поднося алкоголь к пересохшему рту,
сколько их потерялось в пространстве простраций!

В зазеркалье, где кажется жизнь им целей,
где целебный елей наполняет метафору-амфору…
Глядь, а в пробе пера канцелярский лишь клей
помогает скрепить мысли странному автору.

Для него, что намарано раньше, –  маразм. 
Оскопив модернизм, он, больной аутизмом,
весь в попытках достичь от метафор оргазм,
дразнит душу словесным своим онанизмом! 

За стеной нашей комнаты повизгивал джаз – 
вновь ожившая музыка прошлого века…
А Иван зарифмовывал мертвый пейзаж,
тот, где, кроме него, не найти человека!

На людей, как Христос, не открыл он свой лов.
А вот поиск метафор  так высушил чувство,
что бездушно звучали слова ради слов,
где искусство вымучивалось ради искусства.

Если взгляд обращал на конкретный предмет,
то его разбивал на дискретные части,
а потом называл вам премного примет,
убеждая, что делает это на счастье!
 
После смерти отца он посредством  сохи
зябь на зеркале вздумал вспахать, там, где стенка…
Мы отдали маститым поэтам Ивана стихи.
«Это метафламенко!»,- сказал Евтушенко.

«Море метаметафор, но на нём полный штиль»,-
дал оценку другую стихам Вознесенский.
Если верно подмечено: человек - это стиль,
то не зря был описан в поэме стул венский.

Где начерпать он смог те словесные па? 
И с какого для разума сумеречного момента
привели эти образы к трепанации черепа –
стали скальпелем  для сумасшедшего пациента?

Сейчас вряд ли поможет врачебный консилиум. 
Ведь, согласно Альцгеймеру и Паркинсону,
если сталкер – поэт, то вселенский свой  ум
он метафорирует в закрытую зону.

И никто не разгонит над ней его дым.
И никто без него там пейзаж не раскрасит.
Он на русский язык вряд ли переводим.
А на Западе – признанный классик.

2012 г.