Дочке

В эту комнату мы пришли с тобой из роддома.
Там, где стол мой – стояла твоя кроватка.
Встав на задние лапки, к знакомству с тобой влекомый,
кот сквозь прутья нос свой тыкал в тебя украдкой.
Молока – двадцать граммов в бюсте моём дородном,
зато я читала по-польски с немецким большим словарём,
потому что на пачках смеси не было перевода,
да и пачки эти добывались с трудом в девяносто втором.
Новый дом дрожал под рёв перфораторов.
В бетонные стыки – холод, в квартире от силы пятнадцать!
Я тебя в платок оренбургский заматывала,
да и самой приходилось чёрт те как утепляться!
Памперсы? Ха! – подгузники из ветхой ткани
кипятила в баке. Сохли плохо, вечно их не хватало.
Детский крем с зайчонком, масло на водяной бане.
Ещё почему-то рожки долго стерилизовала.
На прогулку с коляской брала палку-подпорку.
Ехать-то – хорошо, вот остановки – невозможны:
что-то было поломано, и ты скатывалась, будто под горку.
Денег не было. Ты не поверишь, ватных палочек – тоже!
Я не к тому, что мне было как-то особенно трудно:
Смеси, подгузники, масло, коляска, кроватка….
Просто ты впервые уходишь не "ненадолго" отсюда.
Мне сейчас очень больно, страшно и радостно, будто в начале схваток.