разбитым
что спорят поднимая палец и глаза закатывают нарочисто.
Я видела, как они ждут от тебя чего-то,
а ты отвергаешь почти пророчисто.
Я видела, как они страдальцами вжимаются в рутину,
не спасающую даже от ветра.
Я видела эту стривиалившуюся картину,
не занявшую на стене и метра.
Как мальчишки, почти нашедшие мужество,
гордо и смело вручают сердце хрупкое
в руки той, что не ценит супружество
и живет всего лишь уступками.
Я видела, как сердце, тактично не препарированное
вдруг совсем переставало биться...
Как глупое чувство утрированное
не давало мальчишкам резвиться.
Как они хотели убиться,
не в силах остановиться и обернуться.
Я видела холод, пробирающий до костного мозга:
они смотрят на тебя грустно, слишком душевно
и каждое слово для них почти розга,
а они от боли улыбаются нервно.
Они говорят о любви несмело, но с требованием;
они смотрят на тебя, в уме целуя, прижимая крепко,
а ты прячешь глаза с тихим рвением
и внутри от жалости терпко.
И так хочется порой руки разомкнуть бесстрастно
выпустив сердце на пол, глупой случайностью...
Но ты для них украшено слишком рястно,
чтобы перестать обладать мнимой важностью.
В ней тоже, вне времени, боли с аршин;
в ней тоже сталь закипала, выжигая остатки человечности.
Ей тоже, присмотрись, не дойти до вершин -
она кусок ****ской моральной калечности.
Свидетельство о публикации №115011403655