Сон в зимнюю ночь...

Стучат! И надо бы открыть,
впустить того, кто там за дверью!
И может чаем гостя угостить,
с собою рядом усадить и говорить,
о чем то говорить, а может выслушать
не фыркая, не распушая перьев...
 
Но нет меня! Я где-то далеко,
в пустой и теплой липкой черни,
где всё без смысла, просто и легко,
где можно взмыть мгновенно высокО
или упасть куда-то глубоко
туда, где копошась пируют черви.
 
Настойчиво стучат! За дверью кто?
Заблудший в муравейнике кирпичном,
кто мозг мне долбит долотом,
влезая в сон пронырливым кротом,
и с треском разрывая мех манто
Морфеем мне подаренное лично!

Сквозь чёрную дыру иных миров,
сквозь тернии, из сумраков сознанья
суля армагеддон, на головы воров,
крадущих у меня остаток сна паров,
с упорством ста недоенных коров...
и нагло упивающихся истязаньем.

Встаю... В глазах из едкости туман,
в груди тамтамы чередою длинной...
Иду к двери - нет это не обман!
За грех какой мне в наказание дан
полуночный грохочущий таран,
о дверь мою, неистовой дубиной?

Открыл! Там дед, осанистым героем!
Белы усов, бровей и бороды власа,
под красной шапкой с меховым подбоем,
в богатой шубе странного покроя,
и с ликом потным будто бы от зноя...
                А за плечами - ржавая коса...

Один лишь взмах! Я где-то далеко,
в пустой и теплой, липкой черни,
где всё без смысла, просто и легко,
где можно взмыть мгновенно высокО
или упасть куда-то  глубокО,
туда где копошась пируют черви.

Щекочет утро солнечным лучом,
За окнами по серебру, веселое искренье...
Чайку попью и вспомню вдруг о чём,
сон странный, тот, с Морозом-палачом,
и поперхнувшись сдобным калачом,
подумаю: "То выпитое... и давленье!"