Я чувствовал...

Я чувствовал каждого микроба
Просачивающимся под  кожу от чужих рук,
Я каждый раз испытывал отвращение ,
Испуг.
В голове слышал мысли о паранойи собственных чувств.
Я понял, что я не излечусь,
Считая, что каждый человек мизантроп,
Или беспомощный идиот
В моих взглядах на этот мир.

Каждый день, отслюнявленный на календаре
 напоминал о том,
Что я ещё не сгнил,
А мыло в кармане рюкзака, что каждый человек
Несёт микробы под кожу,
Сколько бы таблеток я не испробовал,
И не испил.

Сердце болело сильней с каждым днём,
Хотя в кардиограмме куча ломаных и ни одной прямой.
Врачи говорят, что я здоров,
А я стучу вечерами по левой части грудины
И шепчу:
« Не ной. Прошу, не ной.»
А позже делаю пару тяжёлых рывков,
Прокалывая бледную щёку
Спицами,
Дотрагивающимися до гланд.


Познай себя и обосрись,
Ты здесь лишь в классе под названием-пролетариат.
А жизнь твоя рутина, привычный ход событий,
Караван, но без судьбы.
Ты здесь не человек, так, подопытный с номером
два миллиарда двести сорок три.

Жизнь порочный круг самоистязания,
Пока не появится что-то, рвущее сплошную.
А пока что смотрите на них, ничем не заметных
Глупых, таких как все.
Никто из нас так и не прошёл сквозь самозабвение,
Самопознания.
Просто все остановились в очереди до общего туалета
Засев.

Все здесь, словно тюремщики-пришло время выпустить
Заключенных,
Сломайте эту чёртову закономерность, убейте своих любимых,
Порвите банальные пассии, отдайтесь себе.
Если бы удалось, мы бы в этой революции вернули сожжённых,
А я бы доказал, что многие нуждаются в ликбезе
В нашем- то пролетариатном клаcсе.

Сегодня, я не вымыл свои руки,
Хоть под кожу забрались микробы-миллионами.
Время остановилось, как и сердце,
Больше мне не придётся стучать часами долгими
И умолять.
Мне от шаблона юношеских чувств теперь некуда
Деться.

Больше дверь не проверяю, веря,что она зайдёт.
Больше не выключаю свет, может, он станет ей
Северной Звездой.
Не навещаю врачей, ожидая чуда.
Может…
Может, кто-то для меня самое светлое приберёг,
И как шавку швырнул в мою сторону.

Я больше не мыслю об этом мире,
Я больше не дышу этим кислородом.
Я больше, даже, не существую.
Я выражаю ужас мужского рода.

И шепчу:
«Прощай, Свобода!»