Я помню

Шестьдесят прошло, но все помнятся-
Годы грозные, жуткие дни,
Небо в копоти, в страшном грохоте,
Обгоревшие черные пни.

И земля, будто в ранах, ты чувствуешь?
Этих ран не забыть вовек.
Ночью тихо в окопе, послушаешь,
Стонет, словно больной человек.

Помню я, как полями, оврагами
От зари до заката бредут,
Изнуренные дальней дорогой,
Этих беженцев, так мы их звали,
Шедших, ехавших издалека
Мы картошкой и хлебом мы угощали,
Не жалели для них молока.

Помню женщину, вовсе безумную,
С крохой-девочкой на руках,
Косы черные, расплетенные,
Взгляд потухший в ее глазах.

То заплачет, а то захохочет,
То к соседям в окошко глядит.
Потеряла сынишку в бомбежку,
«Спрятал кто-то его»,- говорит.

Признаюсь, за себя я не очень боялась,
А боялась, что бедная мать,
Вот с такими глазами безумными
Меня  будет повсюду искать.

Помню взрыв, оглушительный взрыв раздался,
И осколком убитую мать.
Никогда не забыть, как ребенок старался
Материнскую грудь у убитой достать.


Мальчик, помню, горько рыдая
В безутешной печали своей  говорил:
«Угодила фугаска на крышу сарая,
Уничтожив всех голубей».

И солдат  пожилой, крепко обняв мальчишку,
Детский шепот услышал: «Ты, дядя, фашиста убей!»
«Ты прости нас, малыш, мы вернемся,
Уж поверь, отомстим за твоих голубей!»

Отомстили за всех, не жалея,
Отдавали жизни свои,
Уходили на фронт безусыми,
Возвращались седыми с войны.

Воевали и умирали,
Торопились, и чтобы успеть,
Шел на смерть украинец за русского,
Русский шел за казаха на смерть.

Пройдут годы, эпохи, столетья,
Суровой порошей покроет их непогода,
Но память о славной победе и подвиге
Останется в сердце народа.