На смерть Юрия Гагарина

Весеннее небо наелось свинца,
Надменно готовясь к безумным боям.
В металле нет совести, нервов, лица,
Зато боль и смерть в нём равны по паям.

Свинцовая туча ползёт тяжело,
Ей шпиль раздирает обвисший живот.
Страшится земли всё небесное зло.
И чисто под облаком – метров пятьсот.

У тучи во чреве – старуха-коса.
Готова пожрать преступивших людей –
Пытающих духом своим небеса,
Пронзающих космос полётом идей.

Как мал самолёт! Сколь незримо крыло!
Как стриж, серебристый взмывается «МиГ».
Страшится машины небесное зло.
И молнии мечет в него каждый миг.

У тучи во чреве – полёт в молоке.
Глаза бесполезны – повсюду туман.
Ни неба, ни тверди – ты в мутной реке.
И только приборы. Свобода – обман.

Как ангел спасения взмахом крыла,
И метеозонд снёс стеклянный фонарь.
И стрелка прибора навек замерла.
Молясь: «Ноль один!», произнёс пономарь.

Но ангел не спас. Появился другой.
Гагарин узрел его только на миг:
Возник из пучины в семь молнии дугой
И «Сушкой» явил остроносый свой лик.

Всего десять метров. Форсаж. Эшелон.
…Гагарин не вывел свой «МиГ» из пике.
Четыре витка…. Пух земли – как бетон…
И память… Навек… Со штурвалом в руке.

08 января 2015 г.