Легенда о князе и верности

Эти странные жесты, эти пёстрые ленты –
небывалое многообразие!
Я опять прошу рассказать легенду –
о древнекитайском князе.
Окружён врагом, он, немой свидетель
грозной  гибели и тоски,
стал слабее вмиг, чем слепые дети.

Мчались к морю воды реки...

Он взглянул и понял: дно очень близко,
но это – лишь козни зла.
Взгляд горел – то яд в нём был василиска,
и опять  возвращалась мгла.
Не понять теперь, ныне день иль вечер,
и как долго шумит война,
и зачем шагнула смертям навстречу
та, что вечно ему верна?
Взмах клинка, короткий, неуловимый,
сталь нещадна, звонка, остра.
Свет в глазах не меркнет. Ты смотришь мимо
рук моих за полог шатра.
Что ты видишь там? Не ликуют ль степи?
Сын крестьянский взойдёт на трон.
Будет то же ль солнце в лазурном небе
наблюдать за сменой корон?

Да, всё то же солнце в дремотной лени
усмехалось лучом недлинным.
У костра стоят они на коленях
в окружении хунвэйбинов.
Пусть цари и боги, драконы, змеи
гибнут  в новых тисках агоний.
Солнце светит ярче, упорней, злее,
словно прочь всех из мира гонит.
Но жива легенда. Забыв про леность,
солнце смотрит, страшно дивясь:
почему один – одержимость, верность,
а другой – побеждённый князь?

Как им дать понять: жизнь не эта сказка –
повторенье точёных фраз.
Князь вдруг встанет, с щёк обтирая краску,
и тем самым себя предаст.
Никогда он истинным не был князем.
Он поднялся – и будет жить.
Но безумна верность – в ошмётках грязи,
в несмываемых клеймах лжи. 
Бьёт в лицо прожектор. Никем не стать ей,
кроме верности. Быстрый взмах.
Стук об пол. С какой же не меркнет стати
свет, неистовый свет в глазах?

Эти странные жесты, эти яркие лица,
этот пёстрый бег балагана.
Я не жду. Легенда не повторится.
Но сегодня дают «Бавана».
Сколько раз ходил – пели просто скверно.
Но сейчас мне шепнуло солнце:
новый дань иначе покажет верность,
и легенда из бездн вернётся.

2015

Примечания:
Древнекитайский князь – Сян Юй, правитель царства Чу, проигравший войну первому императору династии Хань Гаоцзу.

«Сын крестьянский всходит на трон». – Имеется в виду император Гаоцзу (Лю Бан), который по рождению был простым крестьянином.

Хунвэйбины – члены молодёжных отрядов, которые во время Культурной революции (1960-е годы) боролись против гнёта традиций за установление всего нового (и боролись весьма разбойничими методами).

«Цари... драконы, змеи» – олицетворение всего старого (следовательно, подлежащего уничтожению) в пекинской опере.

«Баван» – пекинская опера «Государь расстаётся с наложницей» (Bawang Bie Ji), в основу которой легла легенда о Сян Юе.
(По правде говоря, легенда не столько о Сян Юе, сколько о его наложнице Юй-цзи, покончившей с собой, когда Сян Юй проиграл войну. Юй-цзи считается олицетворением верности).

Дань – женская роль в пекинской опере, а также исполнитель (или исполнительница) этой роли.