Смертельная зависть Гл. 1

   Соня и Зина дружили с детского сада. Сонечку папа привозил на джипе, а Зиночку мама приводила за ручку - папы у неё не было. Во всяком случае, дочка его никогда не видела, а мама говорила, что он геройски погиб.
Жили они с мамой дружно. В детском саду Зине нравилось - их хорошо кормили, добрая воспитательница занималась с детьми развивающими играми, водила на прогулки на улицу. И дома было спокойно - никто не заваливался пьяный, как у друга по подъезду, Вовки Смолкина. Они прибегали с матерью к ним прятаться, когда папашка бушевал, напившись водки.
   Подружку, Сонечку, наряжали, приводя в садик, как картинку. Она говорила Зиночке, что её одежда - модная  «фирмА». Все ею восхищались, особенно воспитательница, которой дядя Лёва, Сонин папа, часто привозил подарки. В детском саду его очень любили и ждали с гостинцами ко всем праздникам.
   А Зиночке платьица с оборочками шила мама. Она грустила и всегда завидовала, что у неё нет такого папы и таких красивых вещей, но знала, что мама мало зарабатывает и не может покупать дорогие наряды.
Сонечка, когда видела расстроенное личико Зиночки, предлагала маме:
- «Давай ей что-нибудь подарим, у меня всего так много».
Мама набирала полный пакет красивых Сонечкиных вещей и приносила в садик. А чтобы не было обидно другим девочкам, дарила кое-что и им.

   Когда они пошли в школу, Сонечку и Зиночку принимали частенько за сестричек - обе курносые, худенькие и одного роста, у обеих чёрные, как смоль, волосы, волнистые и красивые. На переменах они ходили «не разлей вода», но мальчишки почему-то заигрывали только с Соней и носили домой портфель только ей.
    Папу Лёву полюбили и в школе, особенно – классная руководительница. Он много делал для класса - давал деньги на ремонт и на пособия, а её, как и воспитательницу в детсаде, «заваливал» коробками шоколадных конфет, цветами, а иногда дарил духи. Она вспыхивала, как красный мак, брала из его рук подарки и говорила:
- «Ну, что Вы, Лев Давыдович... Это же так дорого»...
     А потом возле неё было приятно стоять, вдыхая дорогой аромат подарка.

   Когда девочки повзрослели, Соню стали на каникулы отправлять в Европу к родственникам или она улетала с родителями в жаркие страны. С детского сада они ни разу не поссорились, девочки так привязались друг к другу, что Сонечка очень скучала по любимой подруге в путешествиях. Ей хотелось поделиться красотами - всем, что видела, где была, что встречалось на пути. Она попросила разрешения - ездить Зиночке с ними вместе. Родители поощряли эту дружбу, и отец сказал матери:
- Пусть ездит - не объест. Дочке не надо отрываться от народа, чтобы не разбаловалась. Ты посмотри - какая у Эсфири, твоей подруги, доченька - совсем «с катушек съехала». Не могут с ней справиться, а сколько мамок-нянек было... Чего там только нет - похоже, что и наркота пошла. А всё... подруженьки. А эта скромная девочка положительно влияет на нашу Сонечку. И я доволен, что наша дочка ходила в обыкновенный садик и учится в простой школе - нормальным человеком вырастет. Я сам из народа вышел.

   Зиночка была счастлива, когда мать дала разрешение ездить на каникулы с подругой в путешествия. Тем более, что платить ни за что не надо было. И... для неё открылся целый мир. Зина на все смотрела широко открытыми глазами. Её удивляли западные страны, отели, природа, люди.
Обе стали хорошо разговаривать по-английски, а по остальным предметам Зина всегда давала Соне списывать. Но однажды спросила:
- Как ты можешь не разбираться в математике, у тебя же папа - банкир?
Тогда подруга открыла ей «страшную» тайну:
- Если бы он был мой родной отец, я бы училась на одни пятёрки, но меня взяли из дома малютки. Я сама узнала об этом, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Но если честно - я ленюсь. Папа говорит, что я способная.
Тогда Зиночка стала еще больше жалеть Сонечку, но... в душе, нет-нет, да и просыпалась зависть. Ей хотелось быть такой же любимой, как подруга, ведь не родная она им, а как родители относятся... А её мама всегда приходит усталая с работы - не до ласки ей.
   Роскошная и богатая чужая жизнь всё больше захватывала девочку. Ей не хотелось возвращаться домой и видеть убогую обстановку, раздражал тусклый свет полуподвального помещения, жидкий суп и каши. Она стала обвинять во всем свою мать - зависть разрушала её душу.
- Мама, как же так? Если ты не сумела устроиться в жизни – зачем тогда было плодить нищету? Скажи правду, наконец, кто мой отец? Кто тот Герой, погибший смертью храбрых?
   Вера молчала, ей не хотелось еще больше огорчать дочь, рассказывать, что мать отца не позволила жениться на «оборванке», что она, не признавшись в беременности, уехала к родным. А те не стали долго держать, узнав обо всем, и отправили обратно в Москву.
   Родители ушли в мир иной друг за другом. Вера поменяла большую квартиру на эту каморку, за доплату, чтобы остались деньги на первое время, пока родится ребенок. Потом устроилась на фабрику, что находилась рядом, и потому, что там были ясли. Так и жила, ни на что уже не надеясь...

                ***

   Изольда Борисовна, мама Сони, общалась с Зининой матерью по телефону или, случайно встречаясь в садике. Она не догадывалась, в каких условиях они живут. Однажды папа Сони специально заехал к ним - хотел увидеть семью дочкиной подруги, познакомиться. Когда дверь открыла мать Зиночки, он остолбенел - сразу её узнал и готов был провалиться сквозь землю. Перед ним стояла она - его первая любовь - Верочка. Но как она была измождена... на лице словно стояла печать нужды и нищеты.
- Верочка! Как ты могла исчезнуть? А Зиночка - чья дочка?
Вера чуть не упала в обморок, обессилев от одной мысли, что её Лёва пришел к ней, и ответила:
- Зиночка – моя дочь. И твоя.
- Вера, почему же ты не сказала мне? Я не знал, где тебя искать...
- И поэтому сразу женился? - с горечью в голосе ответила она.
- Но, Верочка, ты же знала мою маму... Она настояла, потому что ты бросила меня.
   В это время вошла Зина, она слышала конец разговора и все сразу поняла. Её обуревали смешанные чувства – это она законная и настоящая дочь банкира, а не Сонечка, и она больше не потерпит её рядом с отцом.
- Значит – это Вы мой папа? Я чувствовала это... мы так похожи с Соней. Но когда она призналась, что удочерённая, я поняла, что её выбирали в доме малютки, чтобы она походила на вас. Но я-то похожа, по-настоящему!
- Зиночка, я всё исправлю. Сегодня же расскажу Изольде Борисовне, а потом и Сонечке, что у неё есть сестра. И вытащу вас с мамой из этого кошмара.
Он обнял Зиночку и добавил:
- Вот почему меня так тянуло к тебе - сама судьба распорядилась, чтобы мы встретились. У тебя и глаза мои, и волнистые волосы. Соня рассказывала, какая ты умница и отличница! Я так счастлив, что у меня есть ещё одна дочь! И тоже красавица!
- Но я одна у тебя, родная.
- Да, ты одна, но Сонечку я воспитываю с самого рождения и успел породниться с ней. Разве вам плохо было все эти годы вдвоём? Я возмещу тебе всё, чего ты была лишена, моя дорогая девочка.
- А маме?
- Маму мы отправим для начала в санаторий, а потом будем думать... Мы сейчас поедем за Сонечкой... и в театр. Но прошу тебя – я  им сам должен всё рассказать.
- Хорошо. Только в театр поезжайте без меня, пожалуйста. У нас завтра контрольная работа - мне нужно готовиться.
Они распрощались, а Зина ушла в свой уголок и стала мечтать, как переменится теперь её жизнь.
   
                ***

   Утром Сонечка в школе не появилась. Это удивило Зину, тем более, что вечером после театра она  впервые  не позвонила. Подружка давно подарила ей мобильник, и когда та отказывалась брать, говоря, что у неё нет денег, чтобы звонить, Соня убедила, что проблем не будет. И, правда, как только деньги заканчивались, счёт сразу пополнялся, словно, «по-щучьему веленью».
Зина принимала всё, как должное, она думала:- «Должны же богатые делиться». Пришлось позвонить самой, но телефон не отвечал. Безумно мучил вопрос: сказал ли им отец, что она его родная дочь и тоже полноправная хозяйка их загородного дома, двухуровневой квартиры на Комсомольском проспекте, и всего, что в них находится, и гаража с иномарками...
Она была уверена, что теперь будет жить с ними, а не ютиться в этом полуподвале.
   После уроков её вызвали в учительскую, и заплаканная классная сказала, что Сонечка с мамой в больнице, в реанимации, а Лев Давыдович погиб. Они вчера вечером ехали в театр, и в их машину на огромной скорости врезался какой-то сумасшедший гонщик. 
   Зину обуревали смешанные чувства. Она только успела найти отца и мечтала о новой жизни, а тут - такое. Она умчалась, как пуля из школы. Все подумали, что так её сразило неприятное известие, но всё обстояло иначе. Она бежала в больницу, чтобы узнать - успел ли отец им все рассказать...
   Сонечка и Изольда Борисовна всё ещё находились без сознания, и к ним не пустили. К погибшему отцу - тем более. Кто она ему - никто же ничего не знал. Кроме разочарования, обиды и горечи, Зина ничего не чувствовала. Дома рассказала матери о происшедшем, и пришлось вызывать для неё скорую помощь.

   Соня пришла в сознание на другой день, а её мать пережила отца всего двое суток. Ни у кого не было ласковей и внимательней сиделки – так ухаживала за ней Зина. И её мама не отходила, предложив девочке жить у них. Соня больше не плакала, спрятав свою боль. Хотя родители были не родными, она знала, что любима ими, и очень страдала от этой утраты, но переезжать в убогую квартирку, отказалась.
- У меня нет никого роднее, чем вы. Наверное, будет лучше вам переехать ко мне,- сказала она безапелляционно.
   После выписки  из больницы, тетя Вера и Зиночка отвезли Соню домой, а потом и сами переехали, чему была безумно рада Зина, но сдерживала свои эмоции. Мама попросила дочку:
- Не рассказывай о том, что ты родная дочь Льва Давыдовича, что вы сводные сёстры - у нас нет доказательств и этого уже не узнать. У вас с Соней кровь разная, а отец - в могиле. Она может подумать, что мы примазываемся к доставшемуся ей богатству.
   Зина согласилась с матерью, но так и не смирилась с мыслью, что ей, настоящей дочери банкира, ничего не принадлежит. А этой детдомовке, какой бы она не была доброй и ласковой, принадлежит всё не по праву, и она должна принимать от неё крохи.
Веру Петровну назначили опекуншей до совершеннолетия Сони, банком руководил управляющий, а им выдавались крупные суммы на жизнь.
Прошло время. Вера отдохнула от изнурительной работы, стала хорошо выглядеть, и ей предложили работу в банке. Образование позволяло - они же учились с Лёвой в одном институте, где тогда и познакомились.

   Девочки поступили после окончания школы в тот же Финансово-Экономический  институт. Конечно, за Соню все экзамены, можно сказать, сдала Зина. И что было странно, как и прежде, юноши ухаживали только за богатой наследницей, а подружку считали прилипалой.
   Сережка Веселовский приложил немало усилий, чтобы привлечь внимание Сонечки и вырвать «из лап гидры», так он называл Зину. А он этой «гидре» так нравился, но без взаимности, и ей приходилось скрывать свои чувства. Она, по-прежнему, как и в школе, училась за двоих, а Соня участвовала в КВН, самодеятельности, занималась всем, кроме учебы. На экзаменах Зиночка всегда выручала, подсовывая ей шпаргалки.

   После получения диплома они собрались  лететь в Индию - пожить в бунгало,  всласть накупаться в океане, спуститься по горной реке, сходить в джунгли... Сережка просился с ними, но Соня, испытывая к нему взаимное чувство, не хотела делать больно Зиночке и отказала. Она видела, что её любимый нравится и  Зине тоже, но на прощание  пообещала Сергею, что когда они вернутся,  она поставит все точки над «И» и выйдет за него замуж.
Ей приходилось  притворяться, чтобы Зина не видела,  как они влюблены друг в друга, что встречаются с Серегой и... даже больше...
Решение было принято, путевки куплены, билеты на самолёт на руках, чемоданы собраны.
- Мамочка Вера! Ты не скучай и жди нас,- сказала Сонечка.
Так она звала Веру Петровну. И вообще, Вера заметила, что эта чужая девочка стала ей ближе, чем родная,  а  своя кровиночка, Зиночка,  совершенно изменилась. Когда они оставались наедине, дочь была постоянно всем недовольна, упрекала:
- Ты лишила меня отца и всего, что он имел, из-за тебя я нахожусь  в подвешенном состоянии, меня никто не любит, друзья называют «Сониной липучкой».
Вера пыталась сказать, что когда она выйдет замуж, у неё будет своя жизнь, появятся дети и она не допустит таких ошибок. Но дочь кричала на неё:
- Я не собираюсь жить снова в нищете! Придется потребовать эксгумации и доказать, что я его дочь!
   А Сонечка никогда не повышала голос – не было повода. Она всегда обнимала и целовала Веру, говорила добрые и нежные слова, обещала, что скоро они подарят ей внуков и жизнь наполнится новыми красками.
И только Сонечке Вера призналась:
- Когда вы вернётесь, вас ждет приятный сюрприз. Мне же всего сорок пять, я ещё чувствую себя молодой, а вы, мои дочки, уже взрослые... Я получила предложение выйти замуж. Он вдовец и ухаживает давно за мной.
- Кто же это, мамочка Вера?
- Ты знаешь его - начальник отдела в банке твоего папы, Антон Осипович.
- Ура! Как я за тебя рада! А то всё думала, как скучно будет тебе одной здесь, когда мы выскочим замуж, обзаведемся своими домами... Пока молчи – пусть Зиночку ждёт сюрприз. И тебя, мама Вера, он ждет. Когда мы вернемся, я тоже выйду замуж  и перееду к Сережке Веселовскому. А этот дом останется  Зиночке.
      
                ***

... «Боинг» летел, унося подруг в счастливый  и  беззаботный отдых. Соня думала, что Зиночка заслужила его больше, чем она, потому что отучилась за себя и «за того парня», то есть, за неё. Поэтому  дала себе слово, что сделает так, чтобы отдых остался для обеих незабываемым.
... В это время, Зина, закрыв глаза, дремала и обдумывала план, как сделать так, чтобы остаться единственной наследницей. Очертания задуманного уже вырисовывались в её голове, но замысел казался слишком опасным.
- Зина, а где у нас салфетки? – спросила Соня.
- Возьми в моей сумочке.
- А зачем тебе спички? Ты же не куришь? Ты решила устроить пожар в джунглях? – удивилась Соня.
- Да мало ли что, вдруг пригодятся, – ответила Зина, и почему-то на её щеках выступил румянец.
   Остановились они в бунгало, на берегу реки, как и забронировали. За узеньким руслом начинались джунгли, и вечером они слышали необычные крики диких животных.

   Соня хотела на следующий день признаться Зине, что она все знает, папа по дороге рассказал, что они с Зиной сводные сёстры, и когда они вернутся, она передаст ей всё наследство.
Папа очень волновался. Наверняка, это и оказалось причиной аварии. Если бы не его переживания - как к этому известию отнесутся дочь с женой - может,  он смог бы предотвратить катастрофу, и все остались живы и счастливы.
   Она начинала понимать, что происходит с Зиночкой, искренне любила её с самого детства, и сама не знала, почему решила выждать и только после отпуска  рассказать названной сестренке всю правду.
Хотела отблагодарить её за все в этом удивительном путешествии.

   На улице стояла жара, равномерно гудел кондиционер, Соня представляла, как у них все прекрасно сложится в дальнейшей жизни. Сереже придется смириться, понять и принять Зиночку. Он просто  не знает её. Соня не боялась остаться без богатства, ведь Сережка, когда узнал  всю правду, сразу сказал:
- Забудь – это не твоё, хотя и принадлежит тебе по закону. Ты тоже его дочь, хоть и удочеренная. Я обеспечу нашу семью и тебя ничуть не хуже, поверь и не расстраивайся. А твою Зиночку я терпеть не могу – высидела своё, липучка несчастненькая.
- Не говори так. Она подруга моего детства и юности, и столько для меня сделала, и мы так похожи.
- Эх, ты, добрая душа... Да твоя Зиночка присосалась к тебе, как пиявка, как чуяла... Нет, ты меня не переубедишь.

                ***

   Сон сморил Сонечку, ей снился любимый Сережка и папа с мамой, и мамочка Вера с Антоном Осиповичем. Похоже, что играли их двойную свадьбу... Она и мама Вера были в белых свадебных платьях. Но где же Зиночка? И почему так горит тело? Она понимала, что это сон, и знала с детства, что это очень плохой сон про белое платье - к болезни.

                ***

- Очнулась, девочка? Поздравляю! Огорчу сразу - твоя подружка не выжила, задохнулась дымом.- по-английски обратился к ней врач.
- Скажите,  пожалуйста, кто я, и что случилось?
- Ай, бэби, да у нас амнезия? Кто ты – придется вспомнить самой. Должны прилететь родственники, они помогут в этом. Не пытайся вставать - у тебя сотрясение мозга. За остальное – не беспокойся. Пластику лица у нас делают сейчас мастерски – не останется и шрама.
- Что, всё так плохо?
- Плохо – подруге – она мертва, а у тебя - все отлично. Сейчас работают наши следователи. Похоже, что был поджог. Эти деревья, из которых построены все бунгало, плохо горят после тропических ливней и  издают много зловонного и  ядовитого дыма. Сыщиков интересуют ваши отношения с подругой. Ей  было за что  тебя убивать? А может, это ты её прикончила? Правда, поджог  находился в той комнате.

... И тут стали  «включаться» мозги. Еще не могла вспомнить, кто она такая, но представила, что замыслила убить Сонечку, ради того, чтобы всё принадлежало ей одной.
- «Значит – Я - Зина... Теперь придется об этом всю жизнь молчать, чтобы не сесть в тюрьму. Неужели я способна на такое?»- эта мысль преследовала её, и на душе было муторно.
... В сознании «вспыхнуло» детство, как они любили друг друга. Нет, она не могла убить Сонечку.
Потом представляла, что она - Сонечка, и хочет убить Зину, чтобы та не претендовала на наследство. Нет, она не могла этого сделать.
«Так кто же я, наконец?»- изводил этот вопрос. Мозг, казалось, расплавится от напряжения. И вдруг... она почувствовала, что в животе... будто что-то плеснулось, как рыбка.
«Ой, я же хотела всех обрадовать, что беременна и выхожу за Сережку замуж...
Значит я – Соня!
... Вот зачем Зине нужны были спички... Как она могла? Почему не спаслась? Задохнулась? У неё же всегда была аллергии на запахи? Скорее всего, дело в этом, она отравилась ядовитыми парами и потеряла сознание.
А я  ни на кого не покушалась» - пришла к правильному выводу девушка.


                ***

... Тем временем Вера искала настоящих родителей Сонечки, которые отказались от неё, чтобы у них не появились претензий к наследству. И... открылось такое... отчего у неё волосы встали дыбом.
     Оказалось, когда она родила двойняшек, (это Вера знала) ей сказали, что одна дочка умерла.  Видимо, «пожалели» в роддоме девчонку без «кола и двора», одинокую и нищую. Одну малышку отдали в дом малютки, где еще в больнице её выбрала бездетная пара и занялась усыновлением. Это были Лёва и Изольда.
«Девочки - родные сёстры! И я их мать! Вот какая ещё радостная весть будет ждать их по возвращении. Как жаль, что Лёва никогда об этом не узнает...» - думала потрясённая Вера.


               
                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
               
                http://www.stihi.ru/2015/01/06/594