У подножья выгоревшей мельницы сталинград

я вчера был груб не в меру и дерзил,
и слова старался бросить колкие.
а сегодня, грудь мою изрешетил,
миномета «Брандт» снаряд осколками.

я лежу в предсмертном исступлении,
у подножья выгоревшей мельницы...
...я – повинен в нашем преступлении!
но сейчас, молю: спаси, изменница!

вспомни, как ещё тогда, за Волгою,
мы любовь с тобой снискали предрассветную?!
а теперь, ты с санитарной сумкою
жизнь спасаешь людям под обстрелами.

ты сейчас за валом, там, за Солнечной
улицей, подобной тьме кромешнейшей.
а я здесь, в прицеле этой сволочи,
у подножья выгоревшей мельницы.

ты прости, что я от глаз твоих укрыл
правду, что ты в сердце не одна моем...
просто, прежде, никого так сильно не любил,
как сейчас люблю тебя одну!

даже если, больше нет в тебе взаимности...
даже если, ты обдашь меня презрением...
я прошу, приди сюда, под мельницу,
и глаза закрой мои остекленелые.

я сегодня много фрицев положил.
ни одной не упустил фашисткой гадины!
может, я и вправду, сердцу изменил?
но, зато, остался верен родине!

я тебя, вчера, застал с другим...
но и сам перед тобою был не искренен...
я сейчас умру, но верю — победим!
слышишь?!! верю... верю, что мы выстоим!

нас фашисты в Волгу сбросить норовят.
истребить Россию жаждят! сделать падалью!
им перечит мерный рокот «Дегтяря», —
это ребятишки с Дома Павлова!

сволота, живыми нас не взять!
сами смерть в степях Поволжья сыщете...
мне бы, хоть разок тебя обнять,
напоследок, перед смертью... слышишь ты?

слышу я, как кто–то тихо позади
вдруг крадется, по–пластунски, в мою сторону...
жжёт осколок сердце на груди...
– это ты родная? здравствуй... здравствуй, рОдная!

видишь, как распотрошили меня, сволочи?!!
– помолчи! сейчас лежи, не дергайся!
– помнишь, как гуляли с тобой до ночи?
– я сейчас, перевяжу... не беспокойся ты!

я сейчас... сейчас!!! ты подожди!!!
...пуля просвистела, как предвестница...
мы вдвоем в объятиях лежим
у подножия выгоревший мельницы...