Трактир

1
Я не живу в реальном мире,
в холоде мгновений случайных минут.
Все здесь - это шумность в трактире,
где непонятно кого и ждут.

Столы в грязи, под ногами солома
сгнила в течении долгих лет.
пиво разных сортов из одного болона,
разбавляет и без того жидкий сет.

Здесь новый бог - "президент зеленый",
стравливает разум, душит умы.
дарит всем мнимость свободы,
грязью обливая опрятность души.

Здесь люди измЕрли, быдло и твари
каждый день заполняют зал,
стерты веками признаки морали,
для буйных, как всегда, уготован подвал.

"Черные сопли" - вершина мира,
кто больше имеет - вершитель судеб,
все остальные мишени тира,
чем больше белого, тем дальше в глубь.

А сквозь забитые старые окна
свет дневной рвется в путь,
режет вены о разбитые стекла,
переползая через гниль в суть.

А может заглянет случайная скрипка
и по колено стоя в грязи,
попробует украсить свет милой улыбкой,
и тень разогнать в углы.

Но все как всегда: пыль, да ветер,
грязный снег и запоздалая зима.
И древний трактир не будет светел,
там зарождается новая война.

А на пороге застыла в сутане,
голову повесив с нескрываемой тоской,
та, что приходит, когда не ждали,
и забирает то, что было тобой.

Ну а пока звучат веселые тосты,
призывы ораторов из-за трибун,
приходят все новые странные гости,
вливаются и они в общий шум.

Кто есть кто уже не определишь,
сплошная серая озлобленная масса.
А ты с неба смотришь на все и молчишь,
дети твои собирают новую расу.

Может стоит тебе вмешаться,
сказать слово резкое свое.
Или же пора с людьми расставаться,
пожили и хватит, все прошло.

Новый мир на пороге заката,
посудой гремит, пьет до дна.
и всем плевать, что в грязи,а драка
разгорается за спиной за горстку дерьма.

2
Тишина продолжает свои бег,
Лес непролазный украшая мглои.
На сцену выходит новый век,
Шагая в ногу с подругой-бедой.

А мистер П в просторах трактира
Все так же сотрясает кулаками.
Он говорит о красках мира,
Искренне, честно, но врет глазами.

В голубом свеченье зачуханного стола
Прекрасно резонируют пустые звуки.
Друзья, подруги, быдло – мертвы,
И существуют только ники.

А раньше, когда-то, в дальние века,
Сложно вспомнить точные даты,
Вставали стеной по зову царя,
В походном марше встречали закаты.

Кострами разгоняли нашествие тьмы,
Грудью рваной шли на сталь.
Верили в бессмертие светлои души,
Возносившейся к небесам, вдаль.

И верили, и молились века,
Выжидали пришествие лучших дней.
Нашел священник нужные слова,
Поднял под знамя тысячи мечей.

Звон топоров о кочевые щиты
Над Непрядвои в веках звучит,
Тогда сентябрь воплотил мечты,
О свободе пронесся крик…

А сейчас: электричество, пивная рать,
В ногах «бича» остатки.
Все так привыкли чего-то ждать,
С экрана голоса сладки.

Трактир затаскивает все дальше,
Пути назад уже не наитии.
Утопия захлебнулась в фальши,
Все хорошее от себя гони.

Не стоит просить время взаимы,
Не изменить былые ошибки.
Надоевшее до боли: «Извини, прости» -
Звуки, как пески, - зыбки.

Ты! Услышишь ли меня
Сквозь толщу подвесных потолков,
Иль всуе брошенные слова
Воняют, как грязь столов.

Пусть мир вздохнет случаиностью,
Оковы двоичные сбросив с себя.
И каждый заживет реальностью,
В зеркалах узнавая отдохнувшие глаза.

Сожжет рассвет незыблемые стены,
Бессмысленное уныние отбрось.
Доступны станут новые темы,
И извечно русское: «Авось».