с новым годом

что останется?
яблочные огрызки, жалкие шмотки, старенькие пожитки
пять блокнотов: для грусти, для отчаянья, для цветов, для несбывшихся писем, для цитат из песен,
что мы нажили? двадцать две царапины
не на теле
сорок три гноящихся поцелуя
мох на разрушившихся владеньях
мокрое оперенье
как мы взлетим?
как поймем, что уже пора
что теперь нам расскажут, о чем были наши слезы
наши сотни истерик,
и спазмы до самого горла
наши протезы, пробелы, сквозные болезненные проемы
кровяные срезы
как мы услышим, если нам не то, что отрезали уши,
но почти отключили звук
кто сказал, что все должно быть со смыслом
разве нельзя просто выблевать душу
это мои птицы рушились оземь, врезаясь в стекла
высоких фургонов, жестоких камазов, гнусных автомобилей
это мои птицы были объектом грусти
у самых нежных светловолосых детишек
это твои звери жили отдельно от стаи
без еды, без гавканья и не с теми
жили послушно, покладисто и без цели
но вылезли на проезжую часть и там окончательно домертвели
это твои мальчики все стояли в ряд
опустивши головы
в самый низ
там где точно пройдет трещина
разделив мир
это мои девочки танцевали вальс
на последний бис
захлебнувшись в смехе из-за кулис
это наши лисы
ждут своих маленьких принцев
до поседения
до дубового гроба под полем из золотой ржи

что с нами станется
после всех этих танцев, стишков навырост,
навыворот и на ужасающую изнанку
к нам подплывают суицидники
вместе с текстами, проткнувшими полгубы
как приманка
что с нами станется
после всех снегопадов,
после этого кресла компьютерного
приросшего к заду, как инвалидное

что с нами будет потом
когда ветер откинет челку
когда мир прекратит дергаться, мельтешить
и господь-бог просто спросит с нас,
как с больших