Утро 43-го

эпиграф
Из свидетельских показаний шофёра Вермахта  Хефера.
«Я остановился поблизости, и находившиеся на поляне украинцы стали нагружать машину вещами. С этого места я видел, что прибывавших евреев — мужчин, женщин и детей — встречали также украинцы и направляли к тому месту, где те должны были по очереди складывать свои пожитки, пальто, обувь, верхнюю одежду и даже нижнее белье… Раздетых евреев направляли в овраг примерно 150 метров длиной, 30 метров шириной и целых 15 метров глубиной… В этот овраг вело 2 или 3 узких прохода, по которым спускались евреи. Когда они подходили к краю оврага, немецкие полицейские хватали их и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных евреев. Как только еврей ложился, подходил немецкий полицейский с автоматом и стрелял лежавшему в затылок… Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними… В яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно 60 метров… Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании, поэтому детали до меня не дошли… Кроме того, дул сильный ветер и было очень холодно…»
_________________________________________
Свидетельское показание Дины Проничевой, выжившей в Бабьем Яру
«Приближаясь к Бабьему Яру, мы услышали стрельбу и нечеловеческие крики. Я начала понимать, что здесь происходит, но маме ничего не говорила… Один немец подошёл к маме и сорвал с её пальца золотое кольцо. Я увидела, как группа за группой раздеваются женщины, старики и дети…. Всех подводят к открытой яме, и автоматчики расстреливают их. Затем подводят другую группу… Я своими глазами видела этот ужас. Хотя я находилась не совсем близко от ямы, я все равно слышала жуткие крики обезумевших людей и приглушённые голоса детей, звавшие: «Мама, мама…»
_________________________________________
группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер. Отчет № 6, от 31 октября 1941 г
«Нехватка жилья, особенно в Киеве, в результате обширных пожаров и взрывов была ощутимой, но после очищения от евреев её удалось устранить благодаря вселению в освободившиеся квартиры… 29 и 30 сентября спецобработан 31771 еврей…»


Дождь   капал    дробью  по  окошку   
Когда  ,  проснувшись   у    печи
Я , поправляя    молча     скатку
Услышал   стоны   у   свечи

В  избе,  укутавшись  в    шинели
Измученный  артиллерийский взвод
Смертельным сном  в  грязи  на  сене
Вползал     в   тот      43-й  год

Среди  бойцов ,  среди  мундиров 
В  потемках  сразу  не  признал
Кто  не  на  русском  с  командиров   
На  лавке  с  мукой  застонал

Никто  не  видел    и  не  слышал
Лишь я  один  среди       солдат
То,  как  ребенком  вдруг  заплакал
На  лавке    старший  лейтенант

Лишь  я  узнал,     бинтуя  рану
Как   на  иврите   в  той избе
Комбат  наш  звал   сестру  и  маму
Во   сне   увидев   на   войне

Потом,  проснувшись,  очень  долго
Он  на   огонь  в  печи    смотрел 
Вот  только  сидя    у  порога
Курить   со  мной  не  захотел

О  том,  что  было  с  ним,  с  родными 
Я  лишь  за  Киевом   узнал   
Когда    в  санбат ,  скрипя  зубами 
Я     на    себе    его    таскал

Что    в     41-м     в     Бабьем  яре
Загнав  в  траншею,  на  ветру 
Из   пулемета          расстреляли
Арийцы   всю   его    семью...

сентябрь 1943-го года  Букринский  плацдарм
Украина
Р.s
Генерал-майор Курт Эберхард, отдавший приказ о расстреле, не был осуждён — он умер в 1947 г. в Штутгарте. Начальник айнзацгруппы Пауль Блобель был приговорен в 1948 году к смертной казни. Комендант Киевской полиции Андрей Орлик (Анатолий Конкель) был уволен из полиции в конце 1941 года и убит неизвестным в Киеве в июле 1942 года. Генеральный комиссар Киева Хельмут Квитцрау к ответственности не привлекался, умер в 1999 году.
____________________________
30  декабря  2014 г