Ларошельский Отелло. к главе Миледи и дьявол

        (начальные эпизоды главы)

…Не надо вам пускаться бодро в пляс,
героев ожидая лишь любимых.
Есть много и других героев, мнимых.
Мир персонажей ширится, дробясь.

О буднях Ла-Рошели ждёт рассказ...
Принц де Субиз – за ним  вояк  орава.
Поль – образец самца живого нрава.
Николь – для глаз отрада без прикрас…

…Свиданья ради, плюнешь на приказ.
Любовь – неодолимая отрава.
Почти под вечер и не напоказ
в тени шуршала парочка, но здраво

их было б из любовного счесть клана…
– …Поль, мы же   выше   ветреных проказ!
– Ты б дерзко так гулять остереглась!
– Всё складно говоришь и не пискляв, но

  страсть страстью покрывать – ужель бесправно?!
– С чего моя душа так напряглась?
  В постыдной я   нервозности   погряз?
  Иль ждёт   разоблаченье   нас бесславно?

– Ах,  вот  ты почему стоишь, искрясь,
  и тщишься вжаться в стену непрестанно!
– Николь! За что мне тик на правый глаз?
  Ужель супруг твой, что досадно странно,
  прозрев, сошёл с позиции нейтральной?! –

не то чтоб ларошельский ловелас,
но вновь Поль загулял с замужней дамой,
мечтавшей о любви к ней унитарной.
– Чтоб мне жить с мужем, в чём-нибудь винясь?!
Арнольда задурю элементарно!
Он неустойчив, хоть и коренаст.
В сокрытии следов я небездарна.
– Никто не злит Арнольда, кроме нас.

Муж клялся твой воткнуть перо не раз
прелюбодею, даже вняв лишь слухам…
Не в сплетнике, ну, так в  шпионе  мразь
проявится, чтоб выдать… по заслугам…
нас злобному ревнивому супругу…

– Когда я сладким делом занялась,
так обернулся горемыкой  враз ты!
Теперь вот  озираться  мы горазды!
Мы больше не целуемся? Ленясь,
даёшь губам ты отдых? Или  страж ты
той нравственности, что шлёт неприязнь?..

– Своей Судьбы улыбок и гримас
успел  я навидаться, но однажды
с тобой познал я счастье, как не каждый!..
Пусть прошлое сливается в дренаж!
Пик пыла моего  наверняка жди.
Мои все страсти до тебя – мираж!
И в нём я каюсь, с прошлым не мирясь.
Познал я  адюльтера дебри  дважды,
а ныне – третий раз – к  тебе  стремясь.
Николь, меня в любви ты не  предашь ли,
как  мужа  предала ты, ради нас?
Чревата ревность или не чревата –
готов я ревновать уже сейчас.
Я априори в ревности новатор.
– Красивая  я, Поль!              – Убойный  фактор!
Красу ты не растянешь на экватор,
но есть её немало про запас…
Прыгуча  ты, но я ж не козопас…

Покажется со мной связь мелковатой –
к кому  переметнёшься  ты? 
                – Ох, в  ад, Поль!
Мне в  ад  путь, коль торгую красотой!
Со дня знакомства нашего с тобой
страсть неослабевающею хваткой
меня к тебе притягивает, Поль!

– Увы, жизнь наша быть не может гладкой.
– С тобой живу я, не играя роль.
Во мне, как никогда, чувств  супер-рой!
Как сладок поцелуй наш, даже краткий!

– Целуемся мы ныне, жаль, украдкой.
Уединенья ждать нам не впервой…
– Кулак – пять пальцев с силой пятикратной.
Так дай простор желаньям! Не неволь!..

– Не будучи голубкою пернатой,
вольна ты, как… плясунья на канате…
– Я так скучала, ненаглядный Поль,
что стало крайне нестерпимо боль

разлуки запирать в себе, хоть  на день!..
Заснула я с немыслимой мольбой
к пресветлой Богоматери. Тобой
терзаюсь по причине мне понятной.

Ты мной  любим,  герой нерядовой!
Меня завлёк ты, ненаглядный мой
загадочностью, а не буффонадой.
Но выглядел как  бык  ты племенной…
Приснившейся мне громкой канонадой

разбужена была. Боюсь беды…
Кривишься от моей белиберды?
Боишься тут со мной в толпе спалиться.
– Нет. Но приказ мне дан – поторопиться.

– Так вот, мне снился траур. Перед ним
привиделось сражение, порт, дым…
Нам Ла-Рошель – одна на всех гробница.
– Я слышал, как сказал мой господин
о том, что нам поможет заграница.
– Да, промысел Творца необратим.
Но вот  каков  он, знает  Бог  один…

Я нимфоманка? Кто со мной сравнится!
Мне в жизни сладок чуждый рохле стиль.
Не знаю, как меня кто окрестил:
оторва  я с тобой, иль  чаровница –

с тобой я потеряла всякий стыд.
– Тобой я одержим, моя срамница,
однако – пусть любовь меня простит –
от службы мне никак не отстраниться.
Такой вот форс-мажор не предучёл.
Я б за тобой в огонь и  воду  шёл,
но службою мой горб впрок загрузили…
– Меня с уравновешенной душой
на связь сподвиг любовный круг. Круг силы
мне грешный дал, на зло Арнольду, жор.
Мечты, надежды роем закружили –
настроена я  только на мажор…

– …Не суй язык мне в ухо. Мне щекотно.
Шалунья! Муж не даст тебе развод…
Мы больше не увидимся сегодня.
Я с экстренным заданием вот-вот

отбуду вдаль, не выйдя из ворот.
Тут ни Судьба, как вижу наперёд,
ни сила обстоятельств – нам не сводня.
Мой дух – с тобой, но тело – не свободно…
           .            .            .
...Едва ли я в догадках потону,
стремясь понять предмет раздора – тело.
Рогатому ревнивцу потому
с женою не везёт, что тип «Отелло»
неистовствует в мире небесцельно:
горбатится  же мир на сатану,
пойдёт  же мир от этого ко дну…

…Иль раз и навсегда, иль раз за разом,
Арнольд честь защитить свою  горазд сам.
Супруг-каратель – монстр или гибрид?
Чтоб выследить Николь и, коль удастся,
побить её за чью-то «яйцепрыть»,
Арнольд не погнушался нацепить

сам на себя старушечьи лохмотья.
Во все века рогатый олух в моде
в комедиях и драмах. Хоть на раз,
«Отелло» обрести свой вправе «шанс»…

Горбатой старой нищенкой безвкусно
муж вырядился, как оно ни грустно.
Такой непритязательный наряд
не стоит дополнительных затрат.

С любовником Николь свою ревнивец
увидел в тёмной нише, но узнал.
Поль женщину держал не за мизинец,
не в меру долго тискал и лобзал.

Арнольд с каким-то чувством мазохизма
Клял парочку, себя и тусклый свет.
Вонзать подряд, как мстительный эстет,
сопернику желал он в зад не клизму,
а длинный свой наточенный стилет.

Зубами скрежетал Арнольд вполсилы,
боясь быть обнаруженным, и с тыла
подкрадывался к Полю – лишь толпой
прохожих, суетной, но не слепой,

был мститель остановлен поневоле
в пяти шагах. Как эпицентр вони
Арнольд привлёк внимание самца:
Поль чаще озирался и ладонью
отмахивал зловонье от лица.

Ни муж теперь не видел бывших в нише,
ни парочке не виден был шпион…
«…Шагай. Придёт и  твой  черёд, парниша.
Устроил среди улицы притон,
беря пример с развратного Парижа.

Когда-нибудь тебя я подловлю!
Пошла из-за тебя вся жизнь насмарку!
Изменщицу свою я удавлю.
Позвать б…ь не успеет даже мамку.
Впредь не  послужит  для тебя приманкой…»

Николь одна осталась – дело швах!..
Как только Поль расстался на глазах
у мужа  с погрустневшей нимфоманкой,
муж вытащил стилет и сделал взмах…

Накопленная ярость. Злая морда.
Намерения мстителя черны.
Секунды жизни дамы сочтены.
Один  прыжок  лишь отделял Арнольда
от жертвы, беззащитной со спины…
…Проулок мрачен, как печать вины.
Навстречу хоть бы  кто  шёл, хоть бы  пёс, но
проход безлюден. Ускоряться поздно…

Меж стенами домов, ох,  тесно!  Мгла.
Зато простор для типов одиозных...
Николь была совсем не из нервозных
и даже оглянуться не могла…
Супруг не даст дойти ей до угла…
Но словно бы сгустившийся вдруг воздух
сковал не  только  со стилетом длань,
а и всего закованного в рвань.

Он дёрнулся, но кто-шёл на принцип.
И не успел муж что-нибудь понять,
как двое уж пажей из свиты принца
держали зверя крепко – не отбиться!
Шипению отъявленных шпанят
внимал несостоявшийся убийца:
«Молчи, иль изготовим экспонат

мы из тебя для выставки скелетов –
делов на час для наших двух стилетов!
Живи, но по законам тишины.
Ты знаешь, что любовником жены

агент стал, нужный лично де Субизу!
Устраивая мстительный забег,
решил путём кровавого сюрприза
свести на «нет» ты будущий успех
деяний уязвлённого службиста,
лишив его любви и всех утех?!
На счастье Поля, выполнили быстро

работу мы, что нам доверил принц.
Мешающихся выродков, тупиц
и гадов – извини за откровенье –
должны бы устранять без промедленья.
Тебе  понятно,  злобному хмырю?!
Смени-ка ярость мести на смиренье
 и – брысь! – пока ты жив, к себе в нору!
Вкус осложнений нам не по нутру».

Арнольд, что не привык к метаморфозам,
не стал усугублять всё глупым форсом
и искренне кивал, мыча сквозь кляп,
мол, осознал, башкой отнюдь не слаб.

Он сдулся, юбка сделалась сырая...
Быть возле ада, а не возле рая
ему, мол, стрёмно, не его масштаб…
…Николь, о драме не подозревая,
в неведении сладком пребывая,
давно свернула  за угол и шла б
с улыбкой, если б не стезя кривая…

Влюблённая (не скажем, что дрянная)
не знала, что хрен злее, чем имбирь.
Не ведала, чем озабочен был
принц де Субиз намедни до мигрени.
А принц раскрыть пытался преступленье…   
               *           *           *
(продолжение следует)
Кое-что из предыдущих сюжетных событий здесь: http://www.stihi.ru/2009/07/23/3008