Сквозь узор на стекле

Мёртвый лис нетерпением жжёт бережёные связки,
перегаром в гортани - желание выйти в красе.
Пепел глупой мечты кверху брюшком всплывает в шампанском -
пусть: часы обнулятся, откроется лаковый зев;

опьянев от оваций, бесценно, узорно-хрустален,
голос взмоет... к лепным потолкам. Паучка не согрев,
растревожив усталые льдинки в забытом бокале,
зашуршит поутру под метлой, утонув в мишуре.

А за бархатом штор...
снежной клавишей тайна, нагая,
рвёт бемольную ночь, фейерверковым сердцем горит...
Кто-то хрипло и верно поёт:
- Если стужу вдыхаешь,
выдыхается вечность, пригревшись и вызрев внутри.

Не желая рождаться заваленной набок восьмёркой,
сыплет ветру в ладонь с расплетённой берёзой косы
серебро: горечь первого крика, лукавое "горько!",
сладость соли с висков и последних "прощаю, спаси...

бо..."
Искрят индевелые шубки - умеют не плакать
уцелевшие ёлочки в чаще, шепча: "Не молчи!"
Подпевая, теплей поджимающим лапы собакам,
и дежурные звёзды доверчиво тянут лучи

к этой вечности, что без часов проросла в каждом шаге
на пути в край, где жизнь - не игра, и Слова - не слова...
Неуслышанный выдох ушедшего в песню бродяги -
письменами на стёклах, но некому расшифровать.