Когда за тридцать!

Вечерний город - сырость, лужи, влажный ветер,
 Тоска в рассеянных от строя фонарей!
 И клуб для тех кому за тридцать глаз приметил,
 Как замануху для расстроенных людей!

         Слегка продумав категорию успеха,
 прошел под аркой, что в неоновых огнях!
 У гардеробной снял часть верхнего доспеха,
 За барной стойкой заказал себе коньяк!

     Здесь атмосфера устаревшего комфорта,
 Дымится в пепельнице брошенный ментол!
 За ближним столиком мадам второго сорта,
 Хмельным движеньем пролила вино на стол!

   Я с давних пор не уважаю пьяных женщин,
 Я на востоке был воспитан и рожден!
 Конечно каждый в меру жизни своей грешен,
 И от ошибок и страданий не спасен!

   И мы от возраста меняем парус в лодке,
 В которой нас течение бурное несет!
Но участь женская в расшатанной походке,
 Тревожным сердцем в унисоне не споет! 

    Я смаковал бокал с напитком благородным,
Бросая взгляд на сырость ближнего стола!
 От  туда веяло предательством холодным,
 И нарастал прорыв безумности и зла!   

  В течение часа зал заполнился толпою,
А на танц - поле средь прихожих спал рояль!
 Вдруг свет погас, но я смирился с темнотою,
 Когда подсвечник сдвинул темную вуаль! 

     На всех столах зажглись кораловые свечи,
 И обстановка залилась в интимный сон!
 То тут, то там хрустальный звон с попутной речью,
 Переливался в нецензурный, пьяный стон!

    Вдруг - та мадам, что с настроением не дружила,
 С поклоном бережно присела за рояль!
 Я понял как послушно муза ей служила,
 Когда звучала ее горькая печаль! 

   Она классически исполнила обиду,
 Отдав ее на растерзание резвых нот!
  Я был польщен - не подовая виду,
 За этот сильный и достойный оборот! 

    Все растворилось, вспыхнул свет, погасли свечи,
 Рояль допел свои последние стихи!
Аплодисментами вернули даму к речи,
 Когда она слезу смахнула в такт руки!

          Она прошла по залу властною царицей,
 смыв злобу в плоскость музыкального ключа!
 И грациозной статью королевской львицы,
Прошила раны от лукавого меча!

     Такой волной она сразила мои мысли,
 И я задумался о чести женских грез!
Ведь так бывает - когда все вокруг зависли,
 И не досуг, что жизнь поранили всерьез!    

       Когда слова твои лишь сердце может слышать,
В размытом образе житейских неудач!
 И лишь бокал с вином способен был утешить,
 И слить обиды для неправильных подач!...

Хоть эта местность фейерверком не блестала,
 Однако страсть с печалью - спелись с бунтарем!
Я это понял, когда сотня свежих роз упала,
 Скрыв пятна сырости пред озадаченным лицом!

Она мятежная растерянно присела,
 В объем букета вопросительно сдалась!
 Ах, что же в тот момент ей сердце плавно пело,
 Когда она в пространстве мыслей увлеклась!

   А ведь за тридцать - это возраст спелых тайн,
 Где все понятно и почти во всем доступно!
 Как твой привычный, ежедневный автолайн,
 Который каждый день - тот самый и попутный!

      Я клуб покинул, закурил и размечтался.
 Припомнив юные, беспутные моменты!
Ни кто из нас в тех временах не задержался,
Когда за тридцать - то доступны сентименты!

        И если сильно зацепило от обиды,
 Просвет закрыт и сердце сжато в серый ком!
 То только музыка спасет от острой бритвы,
 И дух к желаниям с желаемым рывком!!!