Вздохнешь, и руками, грустя, разведешь...

Вздохнешь, и руками, грустя, разведешь:
— Какая плохая пошла молодежь!

Куда ни поедешь, куда ни пойдешь,
В соседней квартире и в поезде дальнем:
— Какая плохая пошла молодежь! —
И вслед молодым поглядят с состраданьем.

Я тоже от сверстников не отстаю,
Твержу я, что нравы испортились ныне,
И вроде бы песни иные пою,
И вроде бы книжки читаю иные.

Но все же, но все же, простите, друзья,
Я знаю, что шутки со временем плохи.
Уходит послушная память моя
В далекие страны, в былые эпохи.

Вот Трою качает жестокая дрожь,
Не выстоять Трое в бою многодневном.
— Какая плохая пошла молодежь! —
И бороду в ярости рвет Агамемнон.

Вот римский сенат начинает галдеж:
— Какая плохая пошла молодежь!

Не верю я старости, скорой на суд!
Так было всегда и повсюду на свете:
— Какая...— Монтекки негромко вздохнут,
— Плохая...— подхватят  в  момент  Капулетти.

В раздумье, не зная, где правда, где ложь,
Я улицей шел, потаенно вздыхая,
И думал о том, что пошла молодежь,
Как выше уже говорилось, плохая.

Но в этот момент мне подумалось все ж,
Что, в общем-то, зря мы на молодость ропщем:
Ведь если настолько плоха молодежь —
Откуда же взрослым-то браться хорошим?

У юности, видимо, в том и вина,
Что, действуя смело и глядя лучисто,
Ошибки свои совершает она,
На наших ошибках не хочет учиться!

И грусть мягкой папкой за сердце берет
О том, что мы так мимолетны на свете...
Но вряд ли история шла бы вперед,
Коль не были б зорче родителей дети!

И все же руками порой разведешь:
Какая плохая пошла молодежь!