Филип Ирлинг

Вся моя красота человека завяла вконец,
Все таланты мои свелись к небольшому уделу
Говорить о днях моей жизни и  пропавших  мечтах,
Сладких, как дикий мёд, кто-то скажет, премудрая старость.

Для чего, боги обширных тайн,
Я музыки слышал величие и до прихода в Спун-Ривер,
И никогда в этом свете не мог поддержать хор земной?

И почему, помнивший видения хрустальных вершин,
И лугов  света,
Исходя из  своего долга  в моей маленькой жизни -
 Я мечтатель о куполах, чтобы быть могущественнее,
Пойманный в судьбе жертвенности и труда
Для пищи на племя, в борьбе с Жадностью и Завистью?

Действительно ль я серпент, забаненый в парадизе?
Иль предопределён человек - быть братом архангела Майкла,
Поднятым от трясины до звёзд музыкой и мечтами?
Называя меня когда-нибудь и никогда не давая мне отдых?

Я был слеп, наконец, но внутренний глаз, проникал сквозь
Туманы земли к небесам! И что теперь музыка!

Музыка, прежде всего, что услышали на земле,
В мелодии с потоками моря и звонком бакена
Это взлетало и падало с длинными милями волн, собиралось
В звуке и свете набухшем уставшего солнца!
*
271.Philip Earling

All of my beauty of person withered at last,
All of my gifts come down to the little gift
Of telling of days of my life and their vanished dreams,
Sweet as wild honey, they said, with the wisdom of age.
 
To what end, gods of the far-flung mysteries,
Did I hear great music before this birth in Spoon River,
And never on earth could abide the music of earth?

And why remembered visions of crystal ranges,
And meadows of light,
Coming to me in my little life of duty —
Me the dreamer of domes to be, the mighty,
Caught in a karma of sacrifice and labor
For bread for a brood, in a fight with Greed and Envy?

Was I a serpent banished from paradise?
Or a man predestined to be the brother of Michael,
Drawn up from the mire to stars by music and dreams?
Calling me ever and never giving me rest?

I was blind at last, but the inner eye pierced through
The fogs of earth to heaven! And now what music!

Above all music that ever was heard on earth,
In tune with the tides of the sea, and the bell of the buoy
That rose and fell with the mile long waves and gathered
With sound and swell the light of the sinking sun!