Высшее

каждый день: мертворождённые коконы со снегоперьевыми очагами, -
ошпаренные холодом вагоны, - вкрапленные алостью циферблатные кости, -
на перкутанных окнах выбиваются "Переждем" венозно-дождливыми путями, -
куда ведут напрасные поезда, перекрывая оксигенную роздымь...

В моих странных книгах шепчутся пересоленные слова серпатских скальдов, -
на мозольных коленях развертываются опухоли межзвездных пространств.

Ежедневно молюсь: - Отче... - закуривая красные фонари Амстердамов, - в раскладке вся моя жизнь - стекает - преферанс...

Кольцевые линии сворачивают до черноты филиалы психе, -
по накрутке: белые пыли, алкогольные ванны и продольный елман-протез, -
Как бы забыть эти тошнотворные яркие зудящие блики, что напоминают, - это самый быстрый на свете (без остановок) экспресс...

Сидя на жестком кресле, я безмолвно завываю "Высшее...", -
С каждым глотком несимметричных слез выжигается сигаретными язвами раздорожье: -
Отче, я забываю себя и подчиняю по венам (самое) низшее - то, что приносит сладость губ, но будит гнилое ложе...

На сбитых звеньях, в передозных пальцах, сжимая потертые четки, -
мои (лево)плечевые теневые "ипостаси" заставляют улыбаться твоей агонии,

И, закатывая в усмешке глаза, захлебываясь святой водой, ощущая вкус (привитой) водки,
- момент - и за окном привычные катастрофные иронии...

Каждый день: бесхребетные сиали, дымящиеся опустошением,
печатные предательства питаются кровью с нарушенного "Обожгло"... -

Сильнее стискивая четки, - говоря в пол веко-затмением, стараясь не смотреть в затяжное/безысходное окно...