Тим. гл. 22. 10. по Колин Маккалоу

22.10.

Они бежали беспрерывно,
Пока — не слышно Рона глас,
Она дышала сверх надрывно,
И пыл её совсем угас.

У Мэри колотилось сердце,
Едва ли не лишилась чувств,
Дыханью, как закрылась дверца,
Ни слова — вымолвить из уст.

Хватая судорожно воздух,
Цеплялась Тиму за плечо,
Ей срочно требовался отдых,
Сказать ему хоть кое-что.

Уже оправившись немного
И отстранившись от него,
Она смущённо и не строго,
Как в оправдание всего:

— Ты видишь пред собою дуру,
Настолько я глупа, стара,
Поскольку я фривольно, сдуру
Тебя в соблазн уже ввела.

Но обожающей улыбкой
Сводил все страхи он на нет,
Ведь для неё всё было пыткой,
А для него — лишь новый свет.

Чарующее изумленье:
Светился весь у Тима лик;
Предстала в новом измеренье
Пред ним вся Мэри в этот миг.

И это отрезвило Мэри,
Схватилась Мэри и за лоб,
Она ж ему «открыла двери»,
Сама себя загонит в гроб.

Нельзя ж растаять перед Тимом,
Коль так чудесно было с ним,
Каким теперь «прикрыта гримом»,
Как вместе дальше жить-то им?

Законы требуют приличья,
Ему-то как всё втолковать,
И как ей избежать двуличья,
Как объяснить и всё сказать?

Не оттолкнуть и не обидеть,
Вернуться к прежним с ним делам,
Как Тима прежнего в нём видеть,
Как отнесётся к тому сам?

— Всё, что случилось между нами,
Давать всем чувствам волю нам,
«Накрыло просто нас цунами»,
И мы «сложились пополам».

— Но, почему? — Сиял от счастья;
— Мне было чудно так с тобой,
Я был в какой-то другой власти,
А прежде был я, как больной.

Не знал, бывает что такое,
Я стал какой-то весь другой,
А обниманье всё былое
Не нарушало мой покой.

Сейчас понравилось мне больше,
Чем утешала ты, как Эс,
Не прочь продолжить я и дольше,
В меня вселился просто бес.

— И целоваться, обниматься
Пока нам, Тим, с тобой нельзя,
Но мы не будем расставаться,
Не допущу такого я.

Мне всё понравилось, Тим, очень,
Но — отвечаю за тебя,
Скажу я честно, между прочим,
Я допустила, лишь любя.

Поверь мне, всё недопустимо,
Ведь мы с тобой пока друзья,
Узнают все неотвратимо,
А делать, что хотим, нельзя.

— Но что же, Мэри, здесь плохого?
Мне всё понравилось с тобой,
Не нужно ничего другого,
Готов я за тебя и в бой.

— В самом себе, Тим, поцелуе
Плохого ничего и нет,
Но мы себя как бы крышуя,
На свет рождаем просто грех.

Но грех ведь неугоден богу…
— Понять мне трудно, почему?
А если дать ему «подмогу»
И объяснить, мол, что к чему.

В конце концов, несправедливо,
Ведь хорошо же нам двоим,
Что богу в том, что мы счастливо
Живём открыто перед ним.

— Но, Тим, понять ведь волю божью
Не удаётся никому,
Он видит, что сокрыто ложью,
Тебя накажет и в гробу.

Никто не будет доллар полный
Чтоб бога нам понять всегда,
Судья для всех он строг и вольный
И не прощает никогда.

Ни я, ни ты и ни твой папа,
Ни королева или чин,
До доллара «не тянут лапу»,
Всегда сильнее бог мужчин.

22.11.

Во всё ты должен мне поверить,
Иначе — больше не друзья,
Ты жизнь свою должё;н мне вверить,
Пока тебе, как мама я.