карман

залез в карман
все так же много писем
слова омытые и спиртом и слезами
дырень
немножко крошек табака
и все это конечно очень дорого
пусть и бесценно, а вернее — без цены
а вот и дерганый студент презрительно косится
что как-то утром трудовую свою пОднял над зданием Сенатского дворца
мол, вот он я
на что же ТЫ способен? — читается в его глазах немой укор
послушай,
скромность и служение богам — все лучшее, что есть, но кто сумеет
решительно всю жизнь на это положить?
один лишь старец, жизнь его не стоит ничего
я тоже так смогу, наверно — сердце на копье и в путь по улицам и переулкам позолотоглавой
(минуя все известные шоссе, конечно же)
не знаешь ты как отключить витрину магазина
что, не переставая, верещит "ты мой"?
над ней стеклянным глазом щурится свидетель
того, как ранее в неуправляемом припадке
слонялся по Покровке страстный муж
что только в крепости всю крепость осознал и на обоях,
в парусах,
нашел ошибку но исправить не сумел
а просто подошел и как воткнул мне меж позвонков штандарт свой
а затем ушел
и тут вот, наконец, я понял, что живой