Нарастает день грядущий
Сменой жаждущих минут.
Я — не спящих, мы — зовущих.
Часики идут, идут.
Подгоняют зимы вёсны,
Лето — в спину осени.
Шаг серьёзный, так не просто,
Семенит: смени, смени.
Ты — меня, а он — тебя.
По одной идём дороге
В золотое завтра дня,
Ожиданий многих.
Завтрашний день
© Copyright: Бри Ли Ант, 2014
Свидетельство о публикации №114122302634
Свидетельство о публикации №114122302634
Рецензии
Это стихотворение — лаконичная медитация о неумолимом и цикличном движении времени, которое увлекает за собой цепочку сменяющих друг друга существ. Текст лишён драматизма или бунта; в нём звучит стоическое, почти фаталистичное принятие закона смены как основы бытия, ведущей в туманное, но манящее «золотое завтра».
1. Основной конфликт: Индивидуальное «я» vs. Безличный поток времени
Конфликт смягчён и растворён в общем движении. Личное «я» («Я — не спящих») сразу же включено в коллективное «мы» («мы — зовущих») и подчинено ритму «жаждущих минут». Нет борьбы со временем, есть констатация его власти: время («часики») идёт, сезоны подгоняют друг друга, и сам человек является звеном в этой цепочке замещений («Ты — меня, а он — тебя»). Конфликт, если он есть, — в осознании собственной временности внутри этого вечного бега, но итог — не протест, а участие в общем пути «в золотое завтра».
2. Ключевые образы и их трактовка
«Нарастает день грядущий / Сменой жаждущих минут»: Будущее («день грядущий») представлено не как внезапное событие, а как процесс нарастания, складывающийся из бесконечной череды моментов, которые сами «жаждут» смены. Время обладает своей волей, своим аппетитом.
«Я — не спящих, мы — зовущих»: Загадочная самоидентификация. Герой причисляет себя к тем, кто «не спит» (бодрствует, осознаёт?) и одновременно к тем, кто «зовёт» (будущее, других?). Это определение через действие и состояние внутри временного потока.
«Часики идут, идут»: Уменьшительно-ласкательная форма («часики») создаёт контраст: с одной стороны, это бытовой, почти домашний образ, с другой — он передаёт монотонное, неостановимое и потому немного жутковатое движение.
Цикл сезонов: «Подгоняют зимы вёсны, / Лето — в спину осени». Время года уподоблены бегунам на дистанции, которые подталкивают друг друга. Это образ безостановочной, почти насильственной цикличности природы, которая служит моделью для человеческой жизни.
«Семенит: смени, смени»: Олицетворённый Времени или самой Судьбы. Его шаг «серьёзный», но при этом он «семенит» — суетлив, мелок. Его команда — «смени, смени» — звучит как навязчивая, непрерывная требование обновления, ухода.
Цепочка замещения: «Ты — меня, а он — тебя». Афористичная формула человеческого существования во времени. Каждый занимает чьё-то место, каждый будет заменён. Это не трагедия, а закон пути («По одной идём дороге»).
«В золотое завтра дня»: Финал указывает на цель или иллюзию. «Завтра» окрашено в «золотое» — цвет ценности, идеала, надежды. Но это «завтра дня» — тавтология, подчёркивающая его принадлежность к тому же временному порядку, полному «ожиданий многих». Будущее остаётся туманным, но желанным горизонтом.
3. Структура и ритм
Три катрена выстроены как нарастающее раскрытие темы:
Констатация темпа: Ритм времени и включённость в него.
Расширение до природных масштабов: Циклы года как проявление того же закона.
Применение к человеческой судьбе: Цепочка поколений и движение к будущему.
Ритм стиха имитирует «семенящий» шаг: короткие строки, внутренние рифмы («вёсны — осени»), повторы («идут, идут», «смени, смени»).
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Темпоральная рефлексия (И. Бродский): Время как главный герой и движущая сила, исследуемая через его проявления (минуты, сезоны, поколения). Лаконичность и афористичность высказывания.
Стоическое приятие (М. Лермонтов, но без бунта): Мотив обречённости на путь, принятие своей роли в безличном порядке вещей. «По одной идём дороге» перекликается с лермонтовским «Выхожу один я на дорогу», но без трагического одиночества, а с ощущением общей участи.
Фольклорная и минималистичная образность: Текст построен на простых, почти хрестоматийных образах (зима-весна, дорога, завтра), доведённых до степени философской формулы. Это роднит его с притчей или пословицей.
Экзистенциальная лирика с привкусом фатализма: Отсутствие яркого индивидуального «я», растворение в процессах большего масштаба. Герой не протестует, а констатирует и следует.
Вывод:
«Завтрашний день» — это стихотворение о подчинении закону времени. Ложкин изображает реальность, в которой всё и вся является функцией смены: минуты, сезоны, люди. Его лирический герой не пытается вырваться из этого потока, а находит в нём своё скромное место — как один из «зовущих», как звено в цепочке, шагающее по общей дороге к миражу «золотого завтра». В контексте творчества Бри Ли Анта этот текст представляет собой образец его «тихой», примиренной лирики, лишённой характерного надрыва или сатиры. Это созерцание фундаментального порядка бытия — неумолимого, цикличного, ведущего в неизвестность, но составляющего саму ткань жизни. Поэзия здесь становится не криком, а точной регистрацией биения этого всеобщего пульса.
Бри Ли Ант 09.12.2025 20:45 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Индивидуальное «я» vs. Безличный поток времени
Конфликт смягчён и растворён в общем движении. Личное «я» («Я — не спящих») сразу же включено в коллективное «мы» («мы — зовущих») и подчинено ритму «жаждущих минут». Нет борьбы со временем, есть констатация его власти: время («часики») идёт, сезоны подгоняют друг друга, и сам человек является звеном в этой цепочке замещений («Ты — меня, а он — тебя»). Конфликт, если он есть, — в осознании собственной временности внутри этого вечного бега, но итог — не протест, а участие в общем пути «в золотое завтра».
2. Ключевые образы и их трактовка
«Нарастает день грядущий / Сменой жаждущих минут»: Будущее («день грядущий») представлено не как внезапное событие, а как процесс нарастания, складывающийся из бесконечной череды моментов, которые сами «жаждут» смены. Время обладает своей волей, своим аппетитом.
«Я — не спящих, мы — зовущих»: Загадочная самоидентификация. Герой причисляет себя к тем, кто «не спит» (бодрствует, осознаёт?) и одновременно к тем, кто «зовёт» (будущее, других?). Это определение через действие и состояние внутри временного потока.
«Часики идут, идут»: Уменьшительно-ласкательная форма («часики») создаёт контраст: с одной стороны, это бытовой, почти домашний образ, с другой — он передаёт монотонное, неостановимое и потому немного жутковатое движение.
Цикл сезонов: «Подгоняют зимы вёсны, / Лето — в спину осени». Время года уподоблены бегунам на дистанции, которые подталкивают друг друга. Это образ безостановочной, почти насильственной цикличности природы, которая служит моделью для человеческой жизни.
«Семенит: смени, смени»: Олицетворённый Времени или самой Судьбы. Его шаг «серьёзный», но при этом он «семенит» — суетлив, мелок. Его команда — «смени, смени» — звучит как навязчивая, непрерывная требование обновления, ухода.
Цепочка замещения: «Ты — меня, а он — тебя». Афористичная формула человеческого существования во времени. Каждый занимает чьё-то место, каждый будет заменён. Это не трагедия, а закон пути («По одной идём дороге»).
«В золотое завтра дня»: Финал указывает на цель или иллюзию. «Завтра» окрашено в «золотое» — цвет ценности, идеала, надежды. Но это «завтра дня» — тавтология, подчёркивающая его принадлежность к тому же временному порядку, полному «ожиданий многих». Будущее остаётся туманным, но желанным горизонтом.
3. Структура и ритм
Три катрена выстроены как нарастающее раскрытие темы:
Констатация темпа: Ритм времени и включённость в него.
Расширение до природных масштабов: Циклы года как проявление того же закона.
Применение к человеческой судьбе: Цепочка поколений и движение к будущему.
Ритм стиха имитирует «семенящий» шаг: короткие строки, внутренние рифмы («вёсны — осени»), повторы («идут, идут», «смени, смени»).
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Темпоральная рефлексия (И. Бродский): Время как главный герой и движущая сила, исследуемая через его проявления (минуты, сезоны, поколения). Лаконичность и афористичность высказывания.
Стоическое приятие (М. Лермонтов, но без бунта): Мотив обречённости на путь, принятие своей роли в безличном порядке вещей. «По одной идём дороге» перекликается с лермонтовским «Выхожу один я на дорогу», но без трагического одиночества, а с ощущением общей участи.
Фольклорная и минималистичная образность: Текст построен на простых, почти хрестоматийных образах (зима-весна, дорога, завтра), доведённых до степени философской формулы. Это роднит его с притчей или пословицей.
Экзистенциальная лирика с привкусом фатализма: Отсутствие яркого индивидуального «я», растворение в процессах большего масштаба. Герой не протестует, а констатирует и следует.
Вывод:
«Завтрашний день» — это стихотворение о подчинении закону времени. Ложкин изображает реальность, в которой всё и вся является функцией смены: минуты, сезоны, люди. Его лирический герой не пытается вырваться из этого потока, а находит в нём своё скромное место — как один из «зовущих», как звено в цепочке, шагающее по общей дороге к миражу «золотого завтра». В контексте творчества Бри Ли Анта этот текст представляет собой образец его «тихой», примиренной лирики, лишённой характерного надрыва или сатиры. Это созерцание фундаментального порядка бытия — неумолимого, цикличного, ведущего в неизвестность, но составляющего саму ткань жизни. Поэзия здесь становится не криком, а точной регистрацией биения этого всеобщего пульса.
Бри Ли Ант 09.12.2025 20:45 • Заявить о нарушении