Дикая Орхидея

На полу – одеяло, в изголовье цветы,
Ты лежишь, опрокинувшись в негу,
Твое дивное тело, словно магнит,
Манит вновь приготовиться к бегу.

Сотни раз вспоминал я все это – и вновь
Бесконечной плеядой беснуясь,
Уводили мечты, погружая туда,
Где лишь сексу с тобой повинуюсь…

Вспоминаю все это как призрачный сон,
Что готов я забыть на рассвете.
В голове лишь экстаза прекрасный трезвон -
Ничего нет прекрасней на свете!..

Помню пристань Тайбея и дивную ночь,
Что провел я с одной китаянкой.
Все сокровища мира готов я отдать,
Что бы вновь повторить ту гулянку!

Там я встретил тебя – полуночный цветок,
Распускающийся лишь однажды.
Ты цвела под лучами богини Луны
Дикой прелестью, блеском миражным.

Я забыл в тот же миг все что помнил тогда,
И смотрел, дара речи лишенный,
Как прекрасная дева, красою пьяня,
Озаряла всех светом фантомным.

Ты была восхитительна в свете луны,
Вся сияя, как демон в картине…
И с бокалом в руке подошла ты ко мне:
“Как дела? Может выпьем мартини?”

Я смотрел и гадал – кто же тут предо мной,
Ангел ты или просто бесовка?
Мы вдвоем удалились в бунгало с тобой -
Ни к чему нам вся эта тусовка…

Три недели промчались как бешенный вихрь,
Бурной страстью меня окрыляя;
Ты – изящное чудо, Богиня Любви,
Что в нирвану меня погружает…

- “Да вы с нею прекрасная пара”, – сказал
Как то друг мне за рюмкою в баре.
И я знаю, болтают подруги о нас,
Пудря нос у себя в будуаре.

Мы с тобой были созданы Богом самим
Друг для друга задолго пред этим;
Знал лишь Черт, что судьбой отведен каждый миг -
Потеряю тебя на рассвете…

Все случилось той ночью: была ты одна,
Наблюдая сквозь тьму спящий город.
Одевала тебя лишь подруга – Луна,
А в печальных глазах застыл холод.

Если б знал я о том, что случиться вот так -
Я б отдал все сокровища Рима,
Что б вернуть те мгновенья, когда на руках
Я тебя возносил, Джозефина!..

Возносил к небесам и в за облачный мир
Снова вместе с тобой отправлялись…
Это было прекрасно – всегда и везде мы с тобою
Друг с другом сливались…

Отдавались во власть всех эмоций подряд,
Не давая отчета в деяньях…
Мы, как два мазохиста, бросались в обрыв,
Что бы вновь обрести покаянье…

Но не знал я о том, что от осталось тебе
Лишь от силы без году неделя.
Предрешенный исход был угоден судьбе,
И об этом лишь я сожалею,

Я нашел тебя в комнате, полной цветов,
На покрывшейся кровью кровати…
Черный “кольт” тусклым светом сиял под столом,
У разбитой на щепки “Аматти.

Ни прощальной записки, ни даже “прости”
Ни оставила ты… Лишь два слова:
“Мой единственный” – темной помадой в стекле
На разводах дождя проливного.

Я забылся совсем, и не помнил себя -
Что я делал и где я скитался?
Только знаю, что ночью, все так же любя,
Я был рядом с тобой, наслаждался…

А затем словно мгла опустилась на мир -
В окрасилось в черную краску.
Мы любили друг друга и этот процесс
Получил вдруг большую огласку…

Я признался в убийстве… Ты спросишь:
“Зачем это сделал ты? Ларри! О, Боже!”.
Я любил лишь тебя, Джозефина…
Увы, как и ты, я болел этим тоже…