Из узбекской тетради. 20. 12. 2014

     Старый дервиш.
 Седой старик. Дешёвенькие чётки.
 В который раз читает из Корана.
 Бесцветная бородка обрамляет щёки
 И грустный взгляд неизлечимой раной.
 У пешеходного моста обычно вижу.
 В тени от деревянного забора.
 А люди опустив глаза, шныряют мимо:
 Нашкодившие будто или воры.
 Но, Ты как заводной читаешь Суры.
 С лицом меланхолично-посторонним.
 В одежде выцветшей согбенная фигура
 Здесь большинства давно уже не тронет.
 Я прохожу туда или обратно
 И, как всегда ложу бумажный рубль.
 Ты всё вещаешь монотонно, внятно...
 Едва заметно задрожали губы.
 Немного постояв, шагаю дальше.
 Ведь всё равно Тебя не понимаю.
 Но, в голосе Твоём не слышу фальши,
 Он будто сердце настежь вынимает.
 НЕ потому, что на отца похож Ты.
 Мозолистые руки, вздуты вены...
 И я немного виноват возможно,
 Что наступили эти перемены.
 Ты видно никогда не ел от пуза.
 Стара одежда... правда не лохмотья.
 Проходят мимо, взгляды прячут люди
 И будто ищут что-то - в ноги смотрят!
 В который раз опять шагаю мимо.
 К ногам кладу бумажный мятый рубль.
 Нет! Не рисуюсь - мне необходимо
 В твоём лице отца увидеть губы!
 Косые взгляды ощущаю кожей.
 Как будто намекают: Ты же русский!
 При чём здесь это? Мы же так похожи!
 Все старики похожи...Странно, грустно.
 Вновь оживают чётки в старых пальцах.
 В мозг проникает его голос внятный.
 Союз распался - будто не был спаян!
 На родину я выехал обратно.
 Но, ещё долго веки закрывая
 Я видел его грустную фигуру.
 Старик нам двери Рая обещая,
 Читал под жарким солнцем грешным Суру!
               1990 год. Возле пешеходного перехода на станции "Бухара-1"