Опять о нем, загадочно любимом

Быть Пушкиным совсем не клёво:
Тебя узнает разве участковый,
Исправник, околоточный, урядник,
Ну в общем тот, кто сторожит курятник.

Поосторожней надо быть с друзьями,
А то ведь многие из них, побыв князьями,
Решили записаться в гражданины,
Сорвав с царизма флер и со дворцов гардины.

Темна вода Невы, Москвы и Темзы,
В чьих интересах: Лондона иль Пензы?
Князья и не князья в декабрь восстали
На льду Невы их пушкой расстреляли.

С тех пор и ходит Пушкин под надзором,
Полусвободен, полужив, покрыт позором,
И каждый маленький российский соглядатай
Донос строчит наверх, где император.

Гораздо веселее быть Дантесом:
Учиться гомосячим политесам,
Иметь голландского «папашу» дипломата,
Именовать всех русских кратко – вата.

В приличные протиснуться семейства,
Под видом жениховства, для злодейства,
Там перепортить всех: от кучера до девок,
Рогатый скот и бабушек-сиделок.

И, будучи скотом вполне безрогим,
От самого рождения убогим,
Не глядя на историю вопроса,
Лишить страну - поэзию колосса.
 
04.12.14