Раздумья

Так мало томных придыханий,
Так мало искренних очей,
Вокруг нас множество страданий,
И мы творцы подобных дней.

Зачем он то возносит, а не это,
И почему бежит, ломясь в захлопнутую дверь?
Анализу предав чужие достиженья,
Своими мы не так интересуемся, поверь.

Зачем тогда стремится к свету,
Безликий люд лукавых глаз,
В лицо - радушно, в спину - обоюдно,
Бросающий букет нелепых фраз?

О ты, мой строгий вестник правил,
Поведай мне презренному творцу,
Какой ты видишь смысл в обилии стенаний,
Подумаешь, не соответствую закону твоему.

Вот люди Солнца - это редкость,
Их взор не тягостен и в зной,
Их помыслы чисты, любовь - закономерность,
Их рядом бытие - судьбы пьянящий звон.

Звенеть бы рад и сам, но я певец,
Тех, чьи умы ещё прилежно движет,
Стихии сила, разнуздавшая в конец,
Мои попытки сесть поближе.

И я когда-то, потеряв стремленья,
Сначала выбрал направленье,
Приведшее меня в восторг, потом в смятенье.


Бродив дорогой потребленья,
Я насладился, плюнул и пошел,
Путем духовного внемленья,
Позывом робким отдающимся в груди,
Еще недавно вопрошавшим еле слышно,
Сейчас же - пламенем искрящихся идей,
Горит во мне мой светоч ясный,
Взывает распознать и ввергнуть в звуки,
Мотив прекрас плодящихся вокруг,
Ведь мимолетны эти стуки,
Под них и сердца ритм не знает скуки,
Щелчок, еще один, и нет - иссяк в болоте дней,
Портрет, пейзаж мной честно прожитый давеча,
Нужна, нужна мне с Музой встреча,
Пристрастно приложусь к её устам,
И изловлю настырным ухом,
Дыханья шарм и дрожь правдивых фраз,
Из речи вкрадчивой учтивой,
И к радости навязчивых проказ,
Споем мы новой жизни песню,
О тех кто будет с нами вместе,
Идти вперед плечом к плечу,
О том как мы усталости не зная,
Под шалью ночи укрываясь до зари,
Воркуем тихо у камина..


И пусть луна завистливо взирает,
Чрез брешь в окне, в которой видны мы,
Властители своей судьбы,
Изгои мира снов, навязанных устоев,
Лишь в эту ночь осмелившись дать сдачи,
Проклятой зевоте, потопленной на дне,
В бокалах,
С вином давнишним из отцовского  подвала,
Мы добираем сил взглянуть за горизонт,
Откуда веет призрачной надеждой,
В успешность наших начинаний,
Вскормить грядущий люд плодами наших древ,
Вкусить мед губ любви которой встретим,
А может даже не заметим,
Её, пройдя поодаль, увлекаясь,
Гореньем страждущих сердец,
Лукавым взором городской сатиры,
Друг другу мы не так близки как к миру,
Бескрайнему простору, в коем грани - наши веки,
С ним - мы любовники навеки!


Но день настал,
С явленьем первых нитей света,
Любуюсь как взыграет её лик,
В работе чудной штор цветных,
Я тихо спрыгну, половик,
Не выдаст замыслов моих,
Коварных планов, намерений,
Пособник коих друг-мольберт,
И карандаш бежит чуть слышно,
Вдруг заподозрю что глядит,
И ловит взгляд мой на портрете,
Но улыбнется и уснувши вмиг,
Поддастся воле снов теченью,
Волшебному и тонкому ученью:
Из недр, глубин, явлений света,
Соткется славная картина,
О нас, о всех - о детях мира,
Где роль свою играя беззаветно,
Блуждать придется в поисках ответа,
Моей принцессе поступью волчицы,
По зыбким тропам, скрывшим небылицы,
Где взором ясным сыщутся крупицы,
Давно забытых фраз, явлений чуждых дрёме,
Своею силою блиставших на изломе,
На трещинах стократ раскроенном пути,
Та весть что даст себя найти,
Ей будет благостна бесспорно!


Уж сколько времени - не знаю,
Любви уснувшей правлю я эскиз,
И вот - она устроет мне сюрприз,
Меняя позу еле слышно,
Сменив в деталях мой сюжет,
Отсветит красотою ненарочно,
Дав призадуматься про цвет,
И своевременный совет,
Примусь внедрять в свою задумку,
Блюдя величье девы в мире грез,
И вызов принятый всерьез,
Меня окрылит не на шутку,
Гуляй фантазия! ..Минутку?
Уж в сотый раз рука бежит,
Но так предательски дрожит,
Не веря, что смогу достичь я примиренья,
"Давай же холст заключим соглашенье:
Рисую я - а лавры все твои?!",
"Твоей мазни я видел все труды,
Со мной стоявшие в кладовке", -
Он гневно рек мне:
"Недостойны, на мне творения твои!".

"Потише друг мой ненаглядный,
Я искренность ценю, но помни свой удел,
Всё что ты видел не предел,
А лишь затравка к супер-бомбе!"

И вот под эти трели ткани,
Посеяв смысл на поле брани,
Писал я оду музе сонной,
Неясным светом слабо возмущенной,
Чрез фильтр цветастый на окне,
Ей зайчик смело строил козни,
А я блуждая по весне,
В моих глазах, застывших на её лице, 
Подумывал от том как сладостно созданье,
И то что предо мной, и образ на холсте,
Взывали следовать мечте,
И важный шаг сейчас, и бег заставший после,
Лишь к ней одной, пока ещё не зримой,
Но столь желанной и неумолимой,
Пред гнетом масс советчиков несчастных,
Пускай горит огонь, пусть буду я один,
Но я сгорю, поддамся страсти,
Меня остановить не в чьей-то власти,
Но прежде чем познать как лик мой лижет пламя,
Представлю снова вечер тёмный,
Как был в объятиях согрет,
Как в этом был один виновный,
С Адамова ребра мне в пару сотворенный,
Манящими чертами наделенный,
Из звездной дали мне принесшийся помочь,
Узреть себя, взлюбить царевну-ночь,
И вырвав поутру из цепких рук забвенья,
Себя с главы до пят, погрязшего в картине,
Срисованной с неё, крадущей вновь мой взгляд,
Не спрятаться никак. Я заперт. Словно раб,
Во власти образа прикован к сотворенью,
Волшебной свежести в пробужденных чертах,
Срисую цвет возникший в волосах,
На сердце взявший направленье..

Али почудилось? - Нет, точно,
Зовущий прочь из мира снов,
Наставший день принять готов,
Мою красавицу досрочно.
И тихий шепот рук по кромке,
Движенье ног, звук рвущийся из губ,
Меня спугнут, я весь в секрете,
Умчусь подальше, скрыв следы,
Оставив барышню на ты,
С вопросами о виденном мольберте,
Как будто явленном во сне,
И обо мне - сидящем подле,
Несмелою рукой, ваявшем беспардонно, 
Ей так знакомые черты..

Она уйдет,
Едва забуду ощущенья,
В преддверье встречи, томных мук,
И тот прощальный бархат её рук,
И взгляд пленящий в глубину,
Влекущий знать её одну,
Пусть всё проходит, я не стану,
Взывать сердец свободных карусель,
К постыдной перспективе заключенья..

Но после, в тишине ночной,
В грядущие лета, не скрыть мне ощущенья,
В картине на стене, при скудном освещеньи,
Горит румянцем её лик,
Смиренной гордостью глядит босая ножка,
Из пледа теплого грудь выглянет немножко,
Дыша размеренно и тихо,
Бровей два приунывших штриха,
И губ расслабленных движенье,
Во мраке комнаты притихшей,
О шторах уж давно как позабывшей,
Я снова вижу свет, когда на улице темно,
Эх может выглянуть в окно?
Ан нет! - Останусь лучше на портрете..