Кутузов

Кутузов Михаил Илларионыч
Был, говорят, порядочная сволочь:
И карьерист, и ловкий интриган.
Потом он стал мудрейший и добрейший,
Потом он стал светлейший и храбрейший,
Но был всегда загадкою врагам.

Хотя и слыл любимцем из народных,
Но был толстяк при этом изворотлив,
Однако правый глаз не уберег.
И то хитрец прибавил нужным весом,
Не адмирал, но свой, российский, Нельсон.
Кутузов был обученный игрок.

Иначе и нельзя – такое время.
Кутузов нес положенное бремя.
И говорил «говно», а не «дерьмо».
Большой шутник, большой чревоугодник,
Дарил он благодушье до того дни,
Как шпильку вставить, прячась за бельмо.

Когда-то говорил ему Суворов,
Задиристый не победивший норов:
«Лишь на тебя надеюсь, mon ami*!
Тебе передаю свой жезл победный.
Будь на него к охотникам скаредный
И старческих седин не посрами.

Скажу тебе, друг Миша, без утайки:
Ступай всегда с опаской по закрайке.
Обманчивы паркетные полы!
Хоть этот пол до блеска и начищен,
Там каждый держит нож за голенищем**,
Ходя на маскарады и балы».

Кутузов проходил фигуры бала,
Но помнил наставленья Ганнибала,
Что ни одной войны не проиграл.
Бывают полководцы-чудотворцы.
И с тем Кутузов вышел в царедворцы
И крепости давно любые брал.

С годами видом стал подобен бабе.
Наушничал, сшибал охотно лбами
И мысленно подпрыгивал, как мяч.
Не сладко ли одерживать победы,
Когда обходят горести и беды,
А ты притом ленив и полузряч.

И с грузом тем приспел вельможа тучный
К войне своей, не столь и злополучной,
Удобной для хитрейшего – него.
Судьба – она ведь, матушка, не злая,
Когда несправедлива для Барклая,
Меняя одного на одного.

Барклай велик, однако инородец.
А наш-то, православный-то народец
Отца родного чает обрести.
Вот так шуршат в подполье сроду мыши.
Вот так настало время дяди Миши
Влезть на коня и – Господи, прости!

Как сложному добраться до простого,
Прочтем мы в сочиненье Льва Толстого,
Что дал картину мира и войны.
Вот так Кутузов и вошел в анналы,
Чтоб знали, чем питаться, Ювеналы.
И в этом нет писательской вины.

Что ищем в сердце мы? Добра да лада.
Давным-давно гусарская баллада
Воспела нам рождественский портрет.
В одной беде мы в целом братья-сёстры.
Былина, миф углы сравняли остры
И выдали готовый трафарет.

Почил на лаврах Михаил Кутузов.
Груздём не назывался ан – да в кузов.
За оное фельдмаршалу хвала.
Когда износу нет могильным плитам,
Поклон потомков не принудит титул
До кучи той, которая мала.

Мала она, игрушечная куча,
Но оными фигурами могуча,
На развороте коим повезло.
Теперь уже глядит с позиций высших
Герой войны Кутузов-Голенищев
На пересуды, домыслы и зло.

Теперь ему что правда, что неправда.
И нет на победителей управ, да
Ведь истина – не маслице к блинам.
И нет безгрешных, да не все же, кстати,
Седин не посрамили в результате.
И тем угодны времени и нам.
____________________________
* mon ami (фр.) – мой друг
**Полная фамилия фельдмаршала Голенищев-Кутузов
2014