Ограниченная бездна

Твоими костьми тебя и восхвалят,
Пурпурный алтарь они смело поставят.
Трикстера кровь дарует им свет,
Но не чёрта помянут, укрываясь от бед.

Отбросишь дары, не ответишь молитвам,
Предпочтенье отдашь интригам и битвам.
Лишь вихрь событий – взору услада.
И кто его всколыхнёт, тому символ в награду.

Дитя лишений и смерти – достойный избранник,
Речами клеветными воспетый изгнанник.
Теперь в час Морфея не познает покой,
Без объятий твоих он жил как слепой.

Сердце воспрянет, и сталь запоёт,
Дрогнет убийца, его настанет черёд.
Тени предатель своей устрашится,
Когда мститель тихонько в окно постучится.
Когда колокол громом разразится в ночи
И гвардейцы от ножен избавят мечи,
Возмездье луне покажет свой лик,
Предвещая мученьями наполненный крик.

Каков бы ни был поступок, он не ждёт одобрений.
Тем и манит тебя мастер сражений.
Не покровителя имя идёт прославлять,
А волей ведомый – мечты воплощать.

Левиафана культисты берсерку не ровня,
Ведь если явишься к ним ты сегодня,
Будут глупцы ловить каждое слово,
Черту подводить, внимать бестолково.

Нрав ренегата поставишь в пример.
Не способен умом своим жить лицемер.
Но отзвук настигнет любое решенье,
Не станет просить или ждать приглашенье

Когда буря грозою пленит небосвод,
Не станет преградой ни стражник, ни взвод.
Обидчик в мольбе упадёт на колени,
Стремясь пробудить зачатки сомнений.
В миг улетела хваленая гордость,
Оскалила зубы аспида подлость.
Зарезать? Клеймить? Проучить подлеца?
А эпилог своего выжидает творца.

Знаменосец на поприще не одинок
Встретит тех, кто срывал завесы замок
Кому тёмная ноша оказалась под силу.
Гуляют привольно чародеи по миру.

И порокам, и боли их души открыты,
Да голос стыда не оказался забытым.
Жадность в уме ещё способна взыграть,
А раскалённый чугун заставит страдать.

Среди любимых тобою найдётся слепец,
Раскаянья полный каратель и лжец,
Но выбор таков, а жалеть не пристало.
Власти сомнений ещё не бывало.

Колыбельная и хруст костей под зубами
Не дано впечатлить тебя лишь словами.
А своеволец вынуждает дух трепетать,
Глаз не способен от бунтаря оторвать.
Спасение? Низость? Всё в его власти.
Свинцом и стрелой встречает напасти.
Вздрогнуть заставит, едва губами коснётся,
Будто бы сердце в груди ещё бьётся.