letters without adress

У нее в квартире - страх и ненависть, но играет блюз.
Тараканы в ее голове сбились в кучу и шепчутся,
А их шепот презрительно-мерзкий ей слышен. "Не боюсь,
Я вас не боюсь" - говорит она, плача, автоответчику.

Ну а он что делает? Смотрит, встречает рыжий рассвет,
Провожая корабли до горизонта и машины - лишь до кустов.
Болтает ногами в воде, всколыхнулось море, поплыли круги, но нет,
Не так просто этому глупому заполучить любовь, тем более от нее.

Он открывает книгу, порезавшись первым листом, матерится.
Вторит ему пролетавшая чайка, думаете случайно?
Нет, случайно ничего не бывает. А чайки, водные птицы,
Не могут его обмануть или вставить в колеса спицы. Ночами.

Ночами ему не спится, не помогает не аспирин, не уголь.
Голову будто давит колокольным звоном с утра.
Голову будто на части рвет и колет, будто ударился ты об угол,
Упал и схватился за череп. Что поделать, такая пора.

Да, такая пора. Пора ему в дальний путь пуститься,
Как Икару с Солнцем на встречу давно пора. Он яростно хочет,
Желает и ненавидит - стать вольной летающей птицей,
Крылья стирать в клочья, лететь днем и ночью.

Но не следует забывать и женской части историю,
Как Джейн сидит у стеклопакета, плачет,
К сожалению, не могло быть так, чтобы чайки ей вторили,
И поэтому - оставив ее одну, ей сказали: "Удачи"

На дворе тринадцатый понедельник, как символично.
Закончились две недели рабства, пора улетать.
Но для начала, не мешало бы встать с постели, чтоб как обычно
Вечером в нее же быстрее вернуться - и спать.

"Оливер, дорогой мой, любимый герой,
Я без тебя остываю, как чай на колени пролитый,
Я без тебя - становлюсь сухой и гнилой
Оливер, я умру быстрее, чем кролики"

"Оливер, чёрт возьми приедь ко мне, ради Бога.
Оливер, я буду читать тебе стихотворения,
С чувством, с толком и с расстановкой. И еще очень долго.
До тех пор пока не доведу тебя до коления"

"Оливер, я тебя ненавижу. Ты - бездарный ублюдок.
Знаешь, что я засохла, как полевой цветок.
Оливер, ты спился, совсем потерял рассудок.
Оливер... Ты снова не чувствуешь ног...?"

"Оливер, я люблю тебя, дорогой и любимый.
Все, что писала до этого - ложь, письма прошлые уничтожь.
Оливер, ты понял, что мы с тобой неразличимы?
Неразлучимы и неразличимы, как ливень и дождь"

Оливер, что читал все ее эти длинные письма,
Что пил и курил и жил от нее весьма далеко,
Однажды решился, хоть было ему нелегко,
На коварное и слабое самоубийство.

Поставил он стул посреди комнаты, веревку взял,
Встал на стул, шатавшийся столько лет.
Вспомнил свой последний путь к ней и на вокзал.
И застрелился, из кармана достав пистолет.