За что они любят Высоцкого?

За что они любят Высоцкого
 Сильнее Иосифа Бродского?
 Которого в мире признали
 И «Нобелем» премировали.
 Хотя, я в стихах превосходство,
 Конечно, отдал бы Высоцкому,
 В его честь назвали «высотку»,
 Там песни поются под водку.

 У Бродского мне не понравилось,
 Что:
 «Тело в страстях раскаялось.
 Зря оно пело, рыдало, скалилось.
 В полости рта не уступит кариес
 Греции Древней, по меньшей мере.
 Смрадно дыша и треща суставами,
 пачкаю зеркало. Речь о саване
 еще не идет. Но уже те самые,
 кто тебя вынесет, входят в двери» –
 И это стихи, неужели?
 Что мне с того, что поэта признали?
 Приём есть такой, даже в сказке читали,
 Где короля дружно все убеждали,
 Что он не голый – народ глуп, едва ли.

 Впрочем, довольно уже здесь про Бродского –
 Предпочитаю больше Высоцкого!
 Песни про «друга», «блокаду и «Кука»,
 Что ожидает кого–то разлука,
 Также про «бабу», которая «дура»,
 Пользу, приносит что нам физкультура»…
 Но не даёт бард ответ на вопрос
 Ныне звучащий в России, как «SOS!»,
 Если случиться пойти в магазин,
 Хочется знать только: «Где деньги Зин?»

 Это не скажут супруги «Бываловы»,
 Должность у мужа во власти не малая,
 Врёт, когда пишет отчёт про доход –
 Баба, мол, деньги теперь достаёт.
 Хоть и не Зина она, и не дура
 (это с вопросом), следит за фигурой,
 Ну, а когда от работ устаёт
 Ей по заказу Высоцкий поёт.
 Любит она, потому что Володю,
 Хоть только в песнях домой тот приходит.

 Ибо поклонница тоже Высоцкого,
 Может, читает стихи даже Бродского,
 Чтобы ответить на тест про культуру,
 Вдруг ненароком признают за «дуру».
 Только не скажет, что стоит «корзина»
 Та, что несут люди из магазина.
 Зато муж точный знает ответ,
 Где прячет «чёрный» он свой пистолет –
 Вдруг его кто-нибудь сдуру проверит,
 Как и на что он живет, в самом деле.

 Всё же, за что они любят Высоцкого?
 Он воспитания вовсе не плотского,
 Власть в своих песнях порой шельмовал,
 Нас встать с колен он не раз призывал,
 Был потому «маяком» для народа,
 Так как внушал, что важнее свобода.
 Песни для юных уже устарели,
 Правда, качаются вверх–вниз качели.
 Может быть, он потому и прекрасен,
 Что уже мёртв и для них не опасен?