Сестра Морфин. Вторая глава

ГЛАВА ВТОРАЯ
Анна. ДЗЕН АВТОБУСНЫХ ОСТАНОВОК.

1.

Мы ведем наш специальный репортаж со дна ванной одного из отелей города Будапешта. Спасательные операции не увенчались успехом - лайнер "Надежда" потерпел крушение в канистре с вином "Бычья кровь", доставленном по такому случаю прямиком из Эгера. А сейчас - короткая рекламная пауза, после которой вы услышите официальный комментарий нашего Обожаемого Президента:
- Господин Президент, что случилось с лайнером "Надежда"?
- Он утонул.
Прекрасный ответ сильного и неравнодушного Лидера Нации!! Не зря же он большую часть карьеры провел в великом и ужасном КГБ - наследнике НКВД, организации, угробившей миллионы граждан по фальшивым доносам. А те, кто против Вождя - те дураки и "пятая колонна". Пусть лайнер Надежда утонул. Зато - #Крымнаш. Нагнем Вселенную, да похлеще! Уходим на рекламу.
Обмотавшись полотенцем, я выхожу из ванной с граненым стаканом вина в руке. Смотрю на мост Свободы через Дунай. Вспоминаю, как Президент (тогда еще близко не Президент) служил во Второй Столице помощником Мэра. Бандитская Вторая Столица, по ужасам творимых преступлений оставившая далеко позади Первую. Разгул коррупции, откаты, киллеры. А потом будущий Вожак Стаи элементарно подсидел своего Хозяина, сам - разумеется, остался чист, бел и свеж. Затем он сдал и нового хозяина - афериста - олигарха, передавшего ему власть из рук стареющего пьяницы - прежнего Президента. Под канонаду специально развязанной Второй Войны с Боевиками. И под взрывы домов в Первой Столице, за которыми стояла ФСБ - новое имя КГБ/НКВД. Но - с той же начинкой.
Пятое января. Свобода - это здесь, осознанная необходимость - это там. Почему - то после мыслей о Президенте я всегда думаю об Анне. Которая сейчас вроде бы в Индии, делает некий проект по Мытищам. Что хранят социальные сети? Вот, Алексей шастает по Ливерпулю в маске с изображением Светлого Лика Президента. Комментарий: *Так мы решили выразить наше отношение к политике Правительства. Фу, ну и мерзость! Впрочем, я несправедлив. Его можно понять. Он учится в престижном государственном ВУЗе. Ему нельзя критиковать Государство. Это же его будущий Работодатель, как никак! К нему не только не приходили из КГБ - его даже не шмонал полицейский, когда он выходил из японского ресторана. Парень умный, хороший и талантливый. Жаль, эти качества не ценятся наверху.
Отчаянно не хватает смысла.
Отчаянно не хватает понимания.
Отчаянно не хватает, черт возьми, Анны.

2.

Признаться честно, я очень любил наблюдать за тем, как Анна курит. Хоть это и случалось довольно редко. Меня просто магнитили ее плавные, чуть утомленные движения. Она обращалась с сигаретой, словно тапер с клавишами окончательно расстроенного пианино. Я же в такие моменты напоминал дурного школяра, подглядывающего за бальзаковскими купальщицами в бане. Оторваться от такого зрелища было решительно невозможно. Впрочем, я практически всегда был дурным школяром при встречах с Анной. Потому что любил ее. И именно поэтому она - не любила меня.
- Пожалуй, мы все - таки поженимся. Но только учти, пожалуйста: тебе суждено стать моим вторым мужем, место первого уже забил Арсений - сказала она однажды на автобусной остановке в центре нашего общего города, в очередной раз осуществляя свое никотиновое священнодействие и слегка недовольно прищуриваясь.
- То есть, с ним ты разведешься? - уточнил я, довольно мило пытаясь закурить сигарету не с того конца под канонаду проносящихся сквозь нас железных монстров.
- Ага - рассмеялась Анна, созерцая мои жалкие попытки и убирая за уши прядь волос - Лет так через десять.
- Ну, отлично, я к тому времени едва преодолею сороковник.
Из нас с ней могла бы получиться убойная парочка вечно рефлексирующих саркастичных нытиков. Легче переплюнуть Мураками по части языка, чем поймать за хвост ее постоянно меняющееся, ускользающее настроение. Полчаса назад мы разругались в Художественной Галерее и чуть не расползлись гадюками по разным норкам. Однако тогда я подождал ее на выходе и теперь мы полушутя - полувсерьез обсуждали нашу грядущую свадьбу.
- Ты давно видел Г…ва? Как он? - спрашивает Анна, утомленно присаживаясь на скамейку.
Год назад меня буквально переполняли разномастные наполеоновские стремления. Теперь же я был вполне счастлив просто сидеть с ней на застрявшей вне времени остановке, слушать первые капли робкого дождя и думать о том, что сегодня, наверно, даже удастся проводить ее до дома. На другой стороне улицы у девушки в коротком цветастом платьишке сломался каблук. Нахмурив брови, она оперлась о подставленное плечо своего любимого sputnika. Привет, Мураками!
- Не знаю, он сейчас много работает в онкологической больнице...
- Бедный - жалостливо протягивает Анна и мы принимаемся молчать.
Девушка ежится под дождем, крепче прижимаясь к спутнику. Смеясь, они истаивают в гомоне кипящего города.
- Зато зарабатывает прилично, даже водителя себе завел - со значением в голосе говорю я.
Где - то рядом слышатся рулады Arcade Fire. Я полюбил Анну еще до того, как родился.
- Все писатели жутко некрасивы - изрекает она совершенно безо всякой связи с нашим предыдущим разговором и тут же добавляет - Какие у тебя планы на Новый Год?
Я давлюсь сигаретой, кашляю. Она медленно расстается с Антоном.
- Посижу с родителями, а второго - улечу в Венгрию.
- Ммм. - Анна бросает ненужную сигарету в мусорку - Пошли, проводишь меня?
Мы ныряем в объятия метрополитена, дождь обиженно принимается молотить сильней. Солист Arcade Fire рассказывает историю про океан тишины.
Человек рождается оригиналом, умирает - копией.
Крупный торговый центр неподалеку от дома Анны. Почти полночь. Толкаю практически пустую тележку, вспоминая о своей пустой жизни, на кассу. Очередь из четырех человек.
- Купить тебе Киндер - Сюрприз? - спрашивает она небрежно - меланхолично, оглядывая полки с сопутствующими товарами.
- Нет уж, спасибо. В ближайшие пару лет мне бы хотелось обойтись без подобных сюрпризов.
Реагирую я. Стоящая перед нами тетушка поворачивается к нам, долю секунды оглядывает нас с добродушной улыбкой и - тут же начинает строчить про нас пост в facebook. Я узнаю об этом от Анны, когда мы выходим.
- Свое сообщение она начала фразой: "Молодая пара в супермаркете. Парень говорит девушке..."
Дальше следует описание нашего короткого обмена репликами.
- Такие тетки обожают обмениваться подобными историями из жизни в социальных сетях - округляет глаза Анна, решительно направляясь к дому.
Забавно. Мы и в правду выглядим так, будто встречаемся. Полночь, магазин, тележка, ехидные шутки, саркастичные комментарии. Наши прощания всегда оставляют у меня ощущение недосказанности.
Сегодня - особенно.
Для нее - ситуация ясна, как божий день. Как пост в facebook.
Сколько времени можно любить женщину, которая тебя не любит?
Всю жизнь.
С Уайльдом не стал бы спорить даже Мураками.

3.

Ее звонок раздается за полтора часа до Нового Года. С легким недоверием беру смартфон, глядя на него, как завзятый барбудо осматривает упоротого в хлам гринго.
У – у –у … умоляю, забери меня с собой.
Где сапфировое высокое небо. Где воздух застрял между осенью и весной. Где мы будем вдвоем, Анна, а время с копами просто – напросто нас не отыщут.
- С наступающим – подобным тоном обычно зачитывают приговор – Помнишь, ты хотел шляться около моего дома с бутылкой виски?
Я больше не могу терпеть эту боль…
- Так вот, если у тебя не изменились планы, приезжай ко мне часа в два. Мы с Соней и родителями будем убиваться текилой.
Все это так странно – вдвоем валяемся пьяные в ванной.
- Прям домой? – лавры чемпиона по тупым вопросам явно не дают мне покоя.
- Ага – нервно хмыкает она – Напиши, как будешь выезжать. Адрес с кодом домофона скину смской.
Значит, все – таки расстались с Антоном.
Время сжимается в струну и ускоряется. Вселенная скукоживается до початой бутылки скотча, спрятанной у меня в шкафу. Родители спокойны, торжественно – трезвы и ностальгичны. Настоящий Президент чеканит с экрана фразы, переполненные вселенской любовью к своему народу. Интересно, где сейчас Г….ев? Поспешно одеваюсь – под канонаду салютов, прячу скотч, прощаюсь с родителями, дожевывая бутерброд с икрой, заливая шампанским.
Минут через пятнадцать они спустятся на пятый этаж к друзьям семьи.  Через полтора часа я буду пить текилу вместе с Анной и еще кучей разных людей. На экране навязшие, протухшие артисты изображают безудержное веселье с тем же успехом, что Президент – заботу о гражданах. Мы живем фикциями, иллюзиями, ускользающим смыслом периода упадка. Выхожу из дома, попадаю в открытый космос. Снег подчеркнуто – белый. Навстречу встречаются некие знакомые. Прочь, мимо, заглатывая реальность добреньким старикашкой – скотчем. Я – Казанова наоборот. У меня есть немалый список тех женщин, с кем я не спал.

4.

Улицы ждали именно нас. Это Дзэн Автобусных Остановок. Дальнейшее - вспышки. Сквозь умирающий снег вечно живого сволочного города пробираюсь к метро, измеряю расстояние жадно-поспешными глотками скотча. Трип между прошлым и будущим. Накорми с ладони мое раскаяние, honey. Свальный грех новогоднего метрополитена. Парень напротив достает из сумки французский коньяк одновременно с тем, как я пытаюсь прикончить свой скотч. Мы оба замечаем это, смеемся, чокаемся. Выпито уже прилично, но мозг конкретен, как никогда. Интуитивно угадываю направления, повороты, коридоры. Сообщения хранят адрес Анны. Я здороваюсь, со мной здороваются, пишу хвастливо - задорные твиты, фотографирую снежно-дождливый путь для instagram. Когда умру, не забудь удалить мой аккаунт. Меня ведет Анна, меня ведет скотч, меня ведет вправо-влево искажение банальной приземленности. Пока нет твоей любви, Анна, мне всегда будет хотеться чего-то. Интересно, как ты прочитаешь все это? С презрительной миной? С сарказмом? С жалостью или равнодушием? С иронией? Посмеешься над жалкими попытками спастись, maybe. А вот и подъезд. Два часа ночи. Я сегодня даже пунктуальней, чем сама смерть.
Нырок в уютный плен небольшого клочка кухни. Анна отчаянно, трагично – бесшабашно нетрезва, ее темное вечернее платье немного поехало, но так ведь еще бонтонней. Соня, милая закадровая Соня, создает атмосферу и поддерживает тухнущий под звон рюмок золотой текилы разговор.
Матушка Анны – мы видимся впервые – невысокая, коротко стриженная дама – вся лучится замечательным гостеприимством. Со второй рюмкой приходит слегка позабытое ощущение дома. Взрывы хлопушек, джазовый оркестр в голове. Наш Купидон явно перекушал амфетаминов. Дюжий отчим Анны – она чуть презрительно называет его по имени – уже отключился, грузное тело транспортируют к месту ночлега. Бабушка, дедушка идут спать. Какие – то люди приходят, какие – то люди уходят. Круговорот странников праздничной ночи. Память покидает меня опостылевшей женой.

5.

 Текиловый сон обнимает престарелой любовницей, сворачивая узлом, сжимая петли давно не смазанной двери. Сними меня с петель, крошка, ведь из моего виска сочится кровь, жутко болит голова и я задыхаюсь. Неожиданно снизу доносятся мерные шаги. Я думаю, что же делать, вдруг они меня найдут? Я пытаюсь встать, но у меня не получается - я падаю. Открывается дверь и входит Джоконда. Бросается ко мне. Хочет помочь мне встать. Я еле - еле встаю и мы выходим из этой комнаты, спускаемся по лестнице и поднимаемся на второй этаж, потому что Джоконда говорит, что оставила в одной из комнат свой рюкзак. Мы идем и проходим через комнату - там нечто лежит. Мы решаем посмотреть. Заходим туда и видим костер. Вдруг раздается звук выстрела и Джоконда оставляет меня в этой комнате, наедине с тугими мыслями, а сама бежит смотреть на звук выстрела. Я лежу и начинаю задыхаться от дыма, медленно погружаясь в сладкую пучину безумия. И внезапно дверь снова открывается, в комнату пробирается Мясник.
Я встаю и глупо пялюсь на него. Раздается еще один выстрел. Через пару мгновений к нам врывается растрепанная Джоконда и заявляет, что мы должны сваливать. Мясник подхватывает мое безвольное тело. Здание взрывается, едва мы выбегаем. Я слышу голос Джоконды. Она шепчет, что мне срочно надо в больницу. Я уже не разбираю, как ей отвечает Мясник и теряю сознание. Прихожу в сознание уже в больнице. Сдираю с себя все провода. Выбегаю из палаты. Падаю. Встаю. Бегу дальше. Опять падаю и чувствую, что сердце перестало стучать.
 На этом моменте я просыпаюсь. Слева от меня Анна. Справа - Соня. Тикают часы. В комнате слишком много предметов. Отчим Анны открывает дверь, предлагая сходить за пивом.

6.

Отхожу от окна. Ставлю стакан с бычьей кровью на столик. Время звонить моему собеседнику, сидящему сейчас в зябко – промозглой Столице под Крымским мостом. Со второго гудка слышится хриплый прокуренный голос.
- Здравствуйте. Признаться, я заждался Вашего звонка.
- Извините. Мне нужно знать, где Г....ев. Он все – такие уехал в Калининград, ведь собирался?
- Нет – трубка ненадолго замолкает, словно человек на том конце пробует тишину на вкус – У него… поменялись планы.
- Мотается к Дочери Мясника, стало быть?
- Стало быть, мотается – устало – отстраненно соглашается трубка.
- Каждый день? – некстати вспоминаю полные руки Анны, во рту сразу пересыхает.
- Каждый день. Сидит с утра и до позднего вечера. Ее, видимо, еще не выпускают.
- Понятно. Продолжайте… работать. У меня есть информация, что скоро она вернется в Тверь на несколько дней.
- Хорошо – сказав это, человек под мостом сразу отключается.
Такая у него привычка. Будапешт остается безразличным к страстям маленьких червячков. Он и не такое видел.

...И когда ты придешь ко мне
Я буду как - то слишком неловок
Мы постигнем в саду камней
Дзен автобусных остановок

Станет скучно и грустно нам
Ведь никто не пожнет наши руки
Спрячем чувства свои в карман
По пути от мечты к разлуке

Потеряемся между стен
Там, где нужно, поставив все точки
Этот животворящий дзен
Убивает поодиночке

Все, что знал, все, чего постиг
То уже нам с тобой бесполезно
Я извечно - твой еретик
Изнутри наблюдаю бездну