А ей исполнилось семнадцать...

А ей исполнилось семнадцать:
Холодным, мокрым, тёмным днём.
Ему же было недель двадцать
И он жёг её огнём.

Она была глупой, игривой
И от того несчастной.
Она была кислой сливой
И вишней красной.

Она как все в свои года:
Надеялась, ждала, мечтала.
Не ведая, что жизнь - вода,
Лицо слезами омывала.

Уста наполнились отказом,
Ведь мысли презирали свет,
И руководствуясь своим указом
Она двоих спасла от бед...

А ей исполнилось уж тридцать:
Холодным, мокрым, тёмным днём.
И в прошлое письмо не выслать,
Тому, кто был убит живьём.

Она была циничной, нелюдимой
И от того несчастной:
Бумажкой поработимой,
Монетой грязной.

Она как все в свои года:
Бежала, шла, стояла.
Не ведая, что провода,
Это не струны рояля.

Рожденные несчастны априори.
Зачем же жизнь тогда дарить?
Оттенки счастья - бутафории.
А горе - красная нить...

И вот семнадцать лет до ста,
Не важно какой ночью,
Прикрыты дряблые уста,
А тело тянет в почву.

Она стала умнее, мудрее
И от того несчастней.
К себе не добрее.
К другим - непричастней.

Она как все в последние минуты:
Жалела, каялась, кляла.
Не ведая, что крепки путы,
Что давно уж умерла.

И каждый, каждый за своё
Себя стремится ненавидеть!
Ах, если б в молодости всё
Возможно было бы предвидеть...

2013