Сильнее

Я не жажду так долго нежиться,
В проклятье старых и заблудших роз,
Я не хочу с притворностью встретиться,
И с обманом губительных проз.

Что так нежно поэта ласкает,
Его слух, его чувства в бреду?
Что так душу его убивает,
Его силу, любовь, чистоту?

Зачем же ты так доверчив?
Почему ты наивен сейчас?
Твой Ангел крылья развесив,
Снимет белую мантию в раз…

Завертится в маске безмерно,
Набирая за кругом круг,
Ослепив тебя беззаветно,
Остановится пред «Дверью Мук».

Улыбнётся ехидно и лживо,
И глазами тебя подзовёт,
И толкнёт тебя в дверь торопливо.
На муки Ада тебя он толкнёт?!

Подойдёшь ли ты, милый повеса?
Прибежишь ли в объятия ты той,
Что Ангелом числилась света,
Что называл ты своею «судьбой».

Что так беспредельно и грубо,
Открылась тебе, но не той,
Не Ангелом было то чудо,
А наглою тварью земной.

Наверное, слишком быстро и дерзко,
Слишком сильною стала та мразь,
Что своим чувствам позволила терпко,
До неба взлететь и упасть.

Да! Ты – не первая жертва,
Той бесовщины немой,
Что даже Ангелу Света,
Не подвластна своей суетой.

Ты вступил в мою жизнь без запрета,
Запустив свои руки в нутро,
Ты хотел бы увидеть там небо?
А наткнулся на Адское дно.

Я не буду просить прощения,
Я скажу лишь одно – Что не суть,
Ты не будешь любить до забвения,
Пока не забудешь ту муть.

Забывай, мой хороший, но помни,
Я любила тебя добротой,
Я не любила твои недомолвки,
Я обольщалась твоей правотой.

Я, не взирая, на опыт,
Чем так упорно ты меня попрекал!
Решилась попробовать снова,
И снова влюбиться… Обман.

Не способна любить до забвенья,
Не ту роль мне Бог отпускал,
Не Ангел я, а чёрта даренье,
Я не то, что тебе по зубам.

Возможно, сейчас ты увидел,
То, что скрывалось во мне,
Извини, что ты всё же заметил,
Извини, что подвластна судьбе.

Но в одном ты не прав – Это точно,
Я не жажду другого обличия,
Я навеки тебе опротивела,
Я устала от своего безразличия.

Я не жажду ласкать и лелеять,
Твои мысли, надежду и сердце,
Я не смогу свободе ответить,
Пока ты стоишь с ней в аду и завете.

Я не из тех, что до гроба готова,
Жить для него навсегда,
Я дьявола дочка и это точно,
Я не паду пред тобой, никогда.

Я не хочу посвящать себя полу,
Что так гордо себя обзовёт,
Мужским лишь по природе и слову,
Но без понятия, о ком и о чём.

Вы гордитесь лишь даром природы,
Что даже отстоять не смогли.
Я не знаю, зачем Вам мысли и Боги.
Вы и без них бы прожить не смогли?

Вам сила дана, но растрачена в смрад,
Что так омрачает всю жизнь,
Вам стержень был дан, но и он невпопад,
Вы всё также льстецы и лжецы.

Приятно иль нет – я не знаю,
Я знаю одно – что не суть,
Я не буду таиться, и встану,
Чтобы жизнь свою повернуть.

Я навеки заставлю плакать,
Тех, кто меня обманул.
Или нет, я не буду тратить,
Своё время на всякую чушь.

Я ненавижу эгоистов и лживых,
Но псевдо – мужчин я понять не смогу.
Вы не способны о хрупких и милых,
Заботиться так, как даже я смогу.

Ты мне дал понять очень многое,
Например, что влюблённость паршива,
Что Любовь – это дело не плёвое,
Что у нас «любовь» омерзительна.

Я не хочу обижать тебя правдами,
Что лишь для меня есть не ложь,
Я знаю, что ты со своими порядками,
И меня не воспримешь всерьёз.

Но мне и плевать на это,
Я могу сказать лишь о том,
Что ты не услышал эхо,
Которое кричало «Постой».

Ты даже не пришёл проверить,
А правду ли я солгала,
Ты просто не смог в это верить,
И ушёл от меня навсегда.

Вот тут то и стало всё ясно,
Кто здесь любил, а кто нет.
Кто тут пердолил упрямство,
А кто прогибался в ответ.

Кто желал до потери сознания,
Дать тебе счастья, когда
Ты уходил без признания,
Когда ты ушёл навсегда.

Ты сейчас думаешь,
Дура тупая - сама ведь ушла.
Ты, мой повеса, неправильно думаешь,
Это судьба меня увела.

Спасая тебя, она понимала,
Как ты будешь страдать,
Если забудешься и, проклиная,
Ты будешь нас с ней проклинать.

Ты теперь должен понять –
Ты увидел, кто я и что во мне есть.
Я не бунтую, но должна сказать,
Я лишь любила в ответ.

Я не давала горя и бед,
Лишь по уходу чуть – чуть.
Я не жалею пройденных недр,
Лишь только утраченных чувств.

Ты уничтожишь это письмо,
Насмешкой его, одарив,
Но знай я писала его давно,
Я уходила, любив.

И сейчас я пишу, понимая,
Что мне тяжело писать.
Но уходить мне всё – таки надо,
Я не способна тебя понять.

Да, и ты не из тех, кто сможет,
Дать мне счастья вполне,
Извини, что врала. А впрочем,
Это тебя обошло в стороне.

Я всё же откроюсь чуть больше,
Чтобы ты понял и впредь,
Не верил каждому слову,
Что тебе скажут в ответ.

«Я ещё сука, и тварь и мразь,
И я ещё стерва, запомни.
Я уходила, чтобы дать тебе знать-
Ты большего счастья достоин».

Нет! Хватит с меня этой лжи!
Я устала себя проклинать,
Всю жизнь я плыву в миражи,
Для того, чтобы Вас обнимать.

Вы жалуетесь, словно дети,
На жестокую судьбу и любовь.
Вы не умеете трудности эти,
Ломать и взбивать, как лёд.

Вы забыли, что значит смелость,
Забыли, что такое «служить».
Вы запомнили лишь похоть тела,
Из – за которой можно жить?

Что за чушь и дурацкие принципы,
Овладели над Вами, «мужчины».
Вы не способные твари земные?
Или великие рыцари?

Кто Вы и что Вы – не мне здесь судить,
И я благодарна за это!
Я устала в агонии жить,
И испытывать жалость, верно…

Что значит чувства в ответ на твои?
Лишь проявление жалости.
И я помешалась с миром твоим,
Напрасно себя растративши.

Я снова себя потратила!
И потратила вновь в никуда!
Тебе наплевать и ладно – ка,
А я здесь сижу одна.

Ты скажешь «и что же»,
И до упора меня не поймёшь.
Оставив на принципы гордые,
Свой белый лиричный помёт.

Задела за душу, так вот ты узнай,
Как задевал меня ты!
Когда ты пытался меня поменять,
И руки в душу совал свои.

Скажешь, что я тебя упросила?
Нет, мой хороший, ты вспоминай,
Как я просила: «оставить, как было»,
Кричала тебе «привыкай».

Но нет, кто – то упрямую маску надел,
И сам же страдал от неё,
Кто – то мне и себе доказать так хотел,
Что он сильнее её.

Для Н. А. Ваулина ("...письмо без капли лжи...")